— Кэролайн!
Эш мгновенно оказался рядом и обнял ее, оцепенев от страха.
Она оттолкнула его с нетерпеливой и неприятной злостью.
— Со мной все прекрасно!
— Я уволю этого грума за то, что он позволил вам…
— Нет! Бедняга Джеймс едва не плакал, когда я практически украла эту лошадь у него из-под носа, и я несу ответственность! Пожалуйста, не трогайте его! — умоляла она.
— Бедняга Джеймс сохранит работу. Но ему придется выслушать лекцию о том, что не следовало позволять американской женщине красть моих лошадей, — недовольно проворчал он.
Кэрол снова отодвинулась от него и попыталась сесть более прямо.
— Все оказалось совсем не так, как я себе представляла!
Эш прикусил губу, чтобы сдержать улыбку при виде Кэролайн Таунзенд, которая еле сдерживала злость, позорно приземлившись в грязную лужу.
— И как же вы себе представляли это?
— О, обычно! — простонала она, стараясь натянуть свои испорченные юбки на лодыжки. — Ветер в волосах, а я грациозно скачу на лошади, преследуя вас, чтобы побольнее ударить в голень.
— Ах, это! Действительно обычно… — Эш на секунду расслабился и ухмыльнулся во весь рот. — Может, вы сможете ударить меня попозже?
— Не думайте, что не смогу! — сказала она и тоже улыбнулась следом за ним. Она рассматривала свои ладони, оцарапанные при падении на жесткий гравий. — Миссис Кларк будет сердиться…
Эшу было вполне достаточно. Он подхватил ее с земли и понес к дому.
— Я прекрасно могу идти сама! — задыхаясь, говорила она, но ей пришлось обхватить его за шею руками, чтобы удержаться. — Мистер Блэкуэлл, отпустите же меня!
— Нет.
Его короткий ответ еще больше раззадорил ее, но Эш не обращал внимания. Облегчение усилило поток чувственности, которому он не мог противиться, да и не хотел.
Кэрол начала брыкаться в его руках. Но из-за этого Эш только сильнее прижал ее к себе.
— Все в порядке, сэр? Мне послать за доктором Уэстом? — предложил Годвин, когда Эш вошел в дом со своим сопротивляющимся призом в руках.
— Все прекрасно, Годвин. Мисс Таунзенд просто захотелось получить удовольствие от своей первой попытки верховой езды. Пожалуйста, попросите миссис Кларк приготовить теплую ванну и бутылку бренди. — Эш повернулся спиной к Годвину, как будто не происходило ничего необычного. Конечно, он вошел в дом, держа американку на руках, но что тут странного? — И также пошлите словечко Фостерам с извинениями, что мы сегодня не сможем прибыть к ним на обед.
Кэрол прекратила брыкаться, но Эш знал, что не он победил в этот день.
— Там не было такой уж большой лужи, мистер Блэкуэлл, так что не уверена, что мне необходима ванна, — спорила Кэрол, румянец на ее щеках тем временем поблек. — К сожалению, это дорогое платье, что вы купили мне, приняло на себя главный удар.
— Вы будете думать иначе, когда ваши мускулы и кости заболят, не говоря уже о… вашем заде.
Кэрол заскулила в ответ на столь неделикатное упоминание нежной части ее тела, и грудь Эша напряглась от этого интимного звука. Он был далек от обожания несдержанных выражений мисс Таунзенд.
Когда Эш подошел к двери в ее спальню и поставил ее на ноги, то заметил, что она потеряла одну туфельку.
— Ну вот, я отпустил вас.
— Вы высокомерный и невозможный человек, мистер Блэкуэлл.
— Извините, но я думал, что мне следовало подождать до определенного момента.
— Для какой же цели?
— А вот для какой…
Подчиняясь внезапному импульсу, Эш наклонился и поцеловал ее. Это было так неожиданно, что Кэрол замерла на месте, а у него разом пропали все разумные мысли. Вместо первого несмелого поцелуя этот поцелуй был полон истинной страсти, которой он всегда жаждал. Ее губы раскрылись навстречу. Мягкие и сочные, они превратились в средоточие страсти, чувственности и вкуса, которым он упивался с откровенной жадностью. Когда он обнял ее, прижимая к своему горячему телу, были только голод и странный танец ее губ против его губ, когда она отвечала ему, не уклоняясь, а, напротив, доказывая, что его маленькая шапероне — существо теплое, желанное и открытое к страсти.
Это было серьезное открытие. Оказывается, то влечение, которое существовало между ними ночью, когда Кэрол в своем лунатическом сне разгуливала по дому, не было мимолетной мечтой или вводящей в заблуждение игрой. Короткий звук, слетевший с ее губ, — очевидный знак, который добавил силу буре, что бушевала внутри Эша. Член отяжелел, игнорируя все правила цивилизации, и руки Эша сами потянулись к ее спине и обхватили упругие ягодицы, приподнимая Кэрол для лучшей позиции. Даже бесконечное количество нижних юбок не мешало ему ощутить тот жар, который пылал в развилке ее бедер, и Эш понял, что пропал.
