В течение нескольких лет после смерти родителей Кэролайн зависела от благотворительности со стороны родных, благотворительности, которую они с недовольством оказывали ей. Не дорогой дед никогда бы не поверил, что его собственный брат окажется таким жестоким, но после его смерти неодобрительное мнение двоюродного деда о ее отце стало поводом для изгнания их из достойного общества до того, как стало слишком поздно. А когда умер и двоюродный дед, то его старшая дочь Эмилия взяла Кэролайн на свое попечение. Но доброта тети Эмилии простиралась лишь настолько, чтобы, не дай Бог, не лишить собственных детей хотя бы одного пенни из их наследства. И воспитанием Кэролайн занимались только потому, что было понятно: скоро ей самой придется обеспечивать себя, не надеясь на счастливый поворот судьбы илибогатого мужа.
Образование стало для нее отдушиной, и Кэролайн ни о чем не сожалела. Напротив, восхищалась свободой, которую оно давало ей, и все больше и больше убеждалась, что женщины могли бы приносить пользу обществу, имея похожий шанс. Кэролайн была лишена возможности продолжить свое обучение, так как это право имели только представители другого пола, и оставалось лишь надеяться, что когда-нибудь это изменится…
Компенсация, обещанная мистером Блэкуэллом, была более чем достаточной для создания школы ее мечты, к чему она давно стремилась. Она приехала в Англию, держа в голове маленький колледж, где молодые женщины могли бы получать равноценное с мужчинами образование, бросая вызов принятым обычаям, которые возвращали их назад.
Кэрол мало думала о своем подопечном, представляя его несносным подростком или просто неудачником, которому необходим женский совет и руководство. Его дед писал в письмах и повторил после ее приезда, что все, что нужно его внуку, — это присутствие сильного человека, который мог бы поддержать его. И когда Кэрол спросила, почему бы не привлечь к этой цели мужчину, ответ мистера Блэкуэлла заставил ее согласиться. «Мужчину слишком легко подкупить, а если нет, то это перейдет в простое соревнование, и гордость Эша никогда не позволит ему проиграть. Он будет дурно вести себя, стараясь поставить другого джентльмена на место. А женщина вызывает больше внимания и уважения, и я убежден, что Эш продемонстрирует дисциплину, которая нужна».
«Двадцать тысяч фунтов, если я добьюсь успеха, наставив взрослого мужчину на праведный путь. И все, что требуется, — это чтобы зимний сезон прошел без скандалов. Но какова цена проигрыша? Это похоже на то, как слепая женщина ведет мышь через кладовую с сыром!»
Кэролайн вошла в свою комнату и закрыла дверь. Это ее временное убежище. Утром карета будет ждать их, чтобы отвезти в Лондон, и тогда уже не останется пути назад.
Кэрол мельком бросила взгляд на свое отражение в зеркале, и вихри ее мыслей на мгновение замерли. «Настырная… как могло одно его слово ударить так сильно? Прожить двадцать четыре года без всякого внимания к своей внешности… Я всегда гордилась своим невниманием к моде и прочим глупостям, а сейчас…»
Кэрол покачала головой и подошла ближе к зеркалу, словно видела свое лицо в первый раз. Родители всегда поощряли ее независимость и поддерживали желание делать все самой, а не рассчитывать на кого-то другого. Потеря их в детском возрасте только усилила решение Кэрол следовать своей дорогой, и выбор профессии преподавателя требовал иного, чем стояние перед зеркалом.
«Какая, собственно, разница? Павлин или голубь? Я для него никто, да и сама не хочу быть кем-то для такого мужчины! Пусть себе бросает свои оскорбления и рычит, как надутый переросток, в кого он и превратился!»
Она отвернулась от зеркала, отрицая глупую игру. Кэролайн хотела думать только о колледже, а не о мужчине на ее пути.
— Что же мне делать? — спросила она пустую комнату.
Стук в дверь заставил ее вздрогнуть.
— Да, войдите.
Дверь открылась, и одна из горничных робко остановилась в дверях, держа в руках отглаженное платье, в котором Кэролайн приехала.
— Мистер Фрейзьер хотел убедиться, не нужна ли вам моя помощь. Я по своей воле взяла это платье, чтобы привести его в порядок…
