— Какой я тебе дяденька? Меня Ленлином зовут. Поняла?
— Поняла, дяденька Ленлин, — послушно согласилась девушка.
Поэт возмущенно фыркнул, взвилось облако пепла, Ленлин закашлялся и стал тереть глаза. Глядя на него, Ильма неуверенно хихикнула.
— Ты чего? — возмутился парень.
— А ничего, только уж больно ты, дяденька Ленлин, грязным сделался.
— На себя погляди, Кровавая Ильма.
Девушка оглядела пропитанную кровью одежду и снова хихикнула — истерически. Но она уже перешагнула некий порог ужаса, теперь Ильма была готова спокойно принять и более страшные вещи.
Из темноты выступил Корди с охапкой хвороста, оглядел веселую парочку и заметил:
— Я думал, вы хотя бы мертвецов от огня уберете…
— Э… да я сейчас, я быстро…
Ленлин вскочил, вдвоем с Корди они отволокли трупы подальше. Потом мужчины возвратились к огню, и Корди объявил:
— Ленлин, ты прав, Ильму нужно вернуть домой. Поэтому здесь мы расстанемся. Будешь ждать меня в деревне, на этом постоялом дворе… Как ваш постоялый двор называется?
Девушка захлопала глазами:
— Называется: постоялый двор… Дом дядьки Мартоса… — В захолустной деревушке не было других постоялых дворов, и никому не пришло в голову наградить заведение сутулого Мартоса собственным именем.
— Значит, там и будешь ждать, — повторил Корди. — И лошадь заберешь, я пойду пешком.
— Нет, так не годится, — заспорил Ленлин. — Мы же собирались вместе, ты обещал!
— Нет. Ты будешь поджидать меня с лошадью в деревне. Сочинишь много новых песен. Я не хочу терять день на эту сопливую крестьянку…
— Не нужно так говорить о девушке!
Парни оглянулись и посмотрели на Ильму — она уже спала. Испытания утомили девчонку, так что теперь тепло от костра мгновенно сморило ее.
— Ладно… — буркнул Ленлин, — но учти: я буду ждать у этих столбов на границе. Каждый день!
— Я уйду до рассвета, — подвел итог Корди.
Ленлин промолчал, его глаза затуманились, он смотрел в костер, между пушистых ресниц поэта вспыхивали оранжевые искорки, крошечные отражения пламени земного и, возможно, огня небесного.
Говорить было не о чем, Корди завернулся в плащ, сел, прислонился спиной к дереву и затих. Возможно, он уже засыпал, когда Ленлин начал тихонько декламировать:
Послушай, путник, мой рассказ,
Послушай мой напев,
О банде, что жила в лесах
И похищала дев.
Пятнадцать злобных подлецов,
Разбойников лихих,
И каждый стоит трех бойцов,
Так повествует стих…
Ленлин вздохнул и задумчиво протянул по-другому:
…И каждый стоит трех бойцов,
А то и четверых…
— Их было шестеро. Не пятнадцать, — пробормотал Корди, но его слова потерялись, стерлись потрескиванием веток в костре и шорохом листвы над головой. Неправильное прошлое уже уступало место героическому подвигу, воспеваемому Ленлином. Спорить с песней было бесполезно… да и незачем. У Корди уже не было прошлого, даже старик не хочет являться во сне… правда, оставался арбалетный болт, ржавый от крови Лорда Тьмы Кордейла. Но он скорей относился к будущему.
Корди растолкал Ленлина до рассвета. Поэт встрепенулся, над головой были серые сумерки, а вокруг стеной — темнота под сводами леса.
— Ч-что?.. — Блондин стал жмуриться и тереть глаза.
— Ленлин, я ухожу. Возвращайся в деревню, возврати эту дуру родителям. Жди у Мартоса. Когда я закончу, вернусь за лошадью.
Ильма чмокнула во сне и неразборчиво пробормотала несколько слов. Оба парня посмотрели в ее сторону. Когда Ленлин снова глянул перед собой, Корди рядом не было, а на границе сумерек и темноты качались ветки кустарника… Поэт подумал, что теперь ему некуда спешить, он станет ждать в деревне сколько придется. Поэтому он снова уснул.
В следующий раз его подняла Ильма. Девушка стояла над поэтом и неуверенно тыкала в плечо:
— Дяденька… а, дяденька!
Поэт тяжело вздохнул:
— Меня зовут Ленлин. Зови меня по имени.
— Ага, — когда поэт потянулся, Ильма тут же отступила на шаг. Похоже, она не до конца доверяет спасителю. — А где этот, второй дяденька?
— Он потом вернется, позже. Ну что, идем в твою деревню… Ты дорогу знаешь?
Дороги Ильма не знала, она никогда не бывала во владениях Темного Лорда, да и ее земляки — тоже. Никто из них ни разу не Пересекал границу, даже мыслей об этом не возникало. Видимо, в этом и был залог успеха жалкой шайки, похитившей Ильму. Горе-разбойники хватали что плохо лежит и укрывались на земле Прекрасного Принца, иначе им бы не продержаться.
