– Что они им делают? – спросил я в своем неведении.
Старик сплюнул и налил себе еще стаканчик.
– Они делают ужасные вещи. – Это было все, что он мог сказать мне.
Я спросил, где они достают собак, и он ответил, что большая часть их поступает из городского загона.
– Я должен был получить эту работу – ловить собак, – объяснил он удрученным голосом, – но я либерал[50], а это занятие подходит только для консерваторов[51]. Хотя было бы нелишним и для меня: десять долларов за собаку и пять за кошку – вот сколько платят студенты.
Папа бросил несколько обеспокоенный взгляд на пристань, но там не было никаких признаков Матта.
– А что, – спросил папа старика как-то опасливо, – разве в Кингстоне существует какой-нибудь закон против собак, бегающих без привязи?
Старик фыркнул.
– Закон! Конечно, есть закон. Однако человеку, собаколову, не требуется никакого чертова закона. Он берет собак прямо с заднего двора, вместе с цепью, и все.
Ворча себе под нос, старик покинул нас, но не успел он дойти до конца пирса, как мы обогнали его. Мы спешили.
Я пошел по дороге, ведущей от пристани в город, папа решил идти на восток по кромке воды, а мама двинулась в западном направлении. Никто из людей, которых я расспрашивал, не видел ничего, соответствующего приметам Матта, а я не мог найти никаких следов его самого.
Когда час спустя я возвратился на пристань, то оказалось, что папе и маме повезло не больше, чем мне.
Папа начал паниковать. Одна мысль о Матте в сетях местного собачника, а возможно, уже на столе для анатомирования вызвала у него вздутие и боль в надпочечниках.
– Ты берешь напрокат велосипед в правлении лодочной гавани и едешь на поиски, – приказал он мне. – Я еду к загону.
К тому времени, когда папа добрался до загона для бездомных собак, он взвинтил себя до неистовой ярости; но собаколова не оказалось на месте. Вместо него в старом кресле сидел развалясь худой, жующий резинку парень, занятый чтением программы скачек. Он совершенно равнодушно выслушал папино требование немедленно отпустить Матта.
В конце концов парень лениво махнул в сторону проволочного загона позади дома.
– Если ваша собака там, можете за два доллара забрать ее, мистер, – промямлил он и добавил: – Как вы думаете. Красное Яблоко имеет шанс на скачках в Кингс-Плейт?
Еле сдерживая себя и не отвечая, папа поспешил к загону только для того, чтобы обнаружить там зловещее отсутствие собак – ни одной во всем загоне. Он возвратился к парню и голосом, который заставил этого лентяя подняться с кресла, потребовал самого собаколова.
Парень повел себя нахально.
– Тогда попытайтесь вести себя, как собака, мистер, – посоветовал он. – Бегите к университету. Собачник обязательно сцапает вас где-нибудь по пути.
Если бы этот парень знал, что в тот миг он был на волосок от смерти, он предпочел бы программе скачек Библию. Его шкуру спасло только то, что папе было некогда отвлекаться.
Папа поймал такси и поехал прямо в ратушу. Сначала он попытался попасть на прием к мэру, но этот джентльмен уехал из города на конференцию по вопросам канализации.
Однако рядом находилась канцелярия начальника полиции, и папа ринулся туда, как на штурм вражеского редута. Но там не было никого, кроме рослого и тучного констебля, человека несимпатичного и склонного к вспыльчивости.
Констебль величественно объяснил, что не ведает этим «выпускающим кишки» загоном для бездомных собак и что в любом случае папа совершает уголовное преступление, разрешая своей собаке «бегать непривязанной». Автоматически в папе заговорил библиотекарь.
– Бегать без привязи, – резко поправил его папа.
Констебль не был филологом.
В ылучше бегите отсюда! – заорал он. – Иначе, черт возьми, я вас арестую!
Отказавшись от всякой надежды на помощь гражданских властей, папа отыскал телефонную будку и позвонил в медицинский корпус университета.
Сигналы в трубке звучали с той механической настойчивостью, которая указывает, что либо никого нет на месте, либо если кто-нибудь и есть, то он слишком занят, чтобы ответить. Папа подозревал, чем они там заняты; на него нахлынуло ужасное видение: распластанный Матт, которого терзают коновалы в белом. Он даже не взял монету из автомата, а выскочил из будки, хлопнув дверью, так как вспомнил, что в Кингстоне есть одно место, где можно найти помощь и друзей: военные казармы.
