Аскиль, конечно же, не мог знать, что, пока он отсутствовал, ему дали прозвище «Плотник» из-за заметки в газете о том злосчастном эпизоде в порту.
— Что за чушь вы несете? — пробормотал он. — Она дома?
— Нет, Боже мой, нет, — воскликнула женщина, — немцы потопили все суда, и у несчастного господина Свенссона случился инсульт. Они теперь живут на Шивебаккен, дом-то пришлось продать…
— Эй, послушайте, — продолжала женщина, когда Аскиль повернулся, чтобы уйти, — расскажите мне… Как там было?
— Ад кромешный, — ответил Аскиль и пошел по дорожке, на которой он когда-то по четвергам ожидал Бьорк. Пройдя немного по Калфарвейен, он вынужден был остановиться, потому что сердце бешено колотилось и потому что внезапно вспомнил об отце. Может, его уже нет в живых? Может, его судно потопила немецкая торпеда где-нибудь в Норвежском море? В больном ухе стрельнуло, и Аскиль подумал, а не отправиться ли сначала на Скансен, чтобы повидать родителей, но потом все-таки пошел в сторону Шивебаккен, представляя себе Бьорк, сидящую в деревянном продуваемом насквозь доме, в кресле-качалке и меланхолично глядящую перед собой, но на самом деле она была занята совсем другими делами.
— Оп-ля! — сказал доктор Тур, вытаскивая монетку в десять эре из уха Бьорк. — Вот и наше хорошее настроение!
Бьорк громко расхохоталась; ее десны больше не кровоточили, после того как она доверилась Туру, который сразу же прописал ей ежедневный прием витаминов. Она положила руку на плечо Тура и сказала, что теперь настал черед фокуса со шляпой. Вообще-то фокус со шляпой был не из тех, что показывают в гостиной, но больной папа Торстен спал у себя в комнате, Эллен дома не было, сестра Лине сегодня к ним не приехала, а Эйлиф вскоре после войны устроился работать на лесопилку на озеро Бёркершё и, соответственно, жил теперь в Нурланне.
— Тут требуются некоторые приготовления, — сказал Тур и исчез из комнаты, чтобы взять в коридоре шляпу, а Аскиль в это время пыхтел как старик, поднимаясь в горку на Шивебаккен.
— Абракадабра, — засмеялся Тур, вытащив белые хлопчатобумажные трусики из высокой шляпы, которую Бьорк перед этим изучила на предмет потайных отделений и клапанов, — что скажешь? — На самом деле фокус со шляпой был скорее уместен где-нибудь в пивной: «Где ваша жена была сегодня ночью? — спрашивает фокусник, а потом вытаскивает трусы из цилиндра и восклицает: — У директора!»
Бьорк так смеялась, что даже не услышала осторожного стука в дверь. «Еще раз», — воскликнула она, и доктор Тур произнес «фокус-покус» и встал на колени перед Бьорк, делая рукой вращательные движения.
— Да сюда обычно просто так заходят, — крикнул Аскилю какой-то проходящий мимо мальчишка. Аскиль взялся за ручку двери и, внезапно покрывшись испариной, тихо вошел в коридор. Он ничего не слышал из-за своего злосчастного уха и вошел в гостиную как раз в тот момент, когда доктор Тур, во второй раз достав трусики из шляпы, помахивал ими перед носом Бьорк. Но вместо того чтобы засмеяться, она вдруг ни с того ни с сего громко закричала — напуганная видом Аскиля, исхудавшего так, что он стал похож на фотографии евреев из концентрационных лагерей, которые она видела в «Бергенских ведомостях».
— Что такое? — воскликнул Тур, растерянно засовывая трусики во внутренний карман.
Бабушка умолкла, и удивительная тишина нависла над новым жилищем Свенссонов. Дедушка повернулся в дверях, ударившись большим пальцем ноги о порог, и вышел из дома. Он быстро шел по улице, ему надо было домой, он вообще не желал больше слышать о Бьорк, бежавшей вслед за ним, а когда она попыталась потянуть его за руку, он замахнулся на нее палкой. С него хватит, ему надо домой на Скансен, он не был там семь лет.
— Аскиль! Куда ты? — повторяла Бьорк, она шла за ним несколько сотен метров, потом повернулась и пошла обратно, а мальчишка на улице кричал своим приятелям: «Вон идет Плотник, тот, который убил немца!»
— Что мне делать? — прошептала Бьорк, вернувшись назад. Тур ответил, что теперь-то уж ей придется кого-то из них выбрать, и почему бы не выбрать его, Тура, заявил он, чертыхнувшись, потому что ему надоело показывать фокусы с черной шляпой, надоело чего-то ждать, играя роль умелого циркового клоуна. Прошло уже больше десяти лет, с тех пор как он впервые увидел Бьорк на обеде у бывшего судовладельца, а нынче довольно-таки слабоумного господина Торстена Свенссона, который теперь лежал, пуская слюни, в соседней комнате, прислушиваясь к их разговору.
