Вот, значит, какой вкус у блюда, которое профан в горном деле Матерн предчувствовал заранее. Школьные завтраки. Птичьепугальные обеды. Ибо и ярость и ненависть, которым одного лопанья и выжигания дыр мало, которым и сгибания железяк явно недостаточно, тоже вовсю хапают из кормушки, куда двое рабочих ежечасно подсыпают свеженького гравия, благо наверху, под солнцем мая, на производственном дворе фирмы «Брауксель и К°», этого добра, скрежету зубовному на пропитание, навалом.
И тут Матерн, который с младых ногтей скрежетал зубами, когда ярость его обуревала, ненависть заставляла глядеть в одну точку, а месть не давала ногам покоя, отворачивается от этих неприятных пугал, возведших его индивидуальную особенность в ранг всеобщей обязательной дисциплины.
И обращаясь к штейгеру участка, который, подняв лампу, уже ведет их из девятой камеры обратно в главный ярус, как бы между прочим говорит:
— Я полагаю, эти в высшей степени экспрессивные пугала находят у вас хороший спрос. Человечество любит созерцать себя вот так, вне себя.
На что, однако, Вернике, штейгер участка, отвечает:
— В прежние времена, в начале пятидесятых, наши зубоскрежещущие модели, действительно, пользовались большим спросом, что на внутреннем рынке, что за рубежом, но сейчас, в более зрелую эпоху, мы только молодым африканским государствам поставляем ассортимент на базе третьей первичной эмоции.
Тонко улыбнувшись, Брауксель замечает, похлопывая пса Плутона по загривку:
— Только не надо беспокоиться за фирму «Брауксель и К°» по части сбыта. Придет время, и ненависть, ярость и шатунья-месть снова будут в моде. Первичная эмоция, да еще со скрежетом зубовным, это вам не какая-нибудь дешевая однодневка. Кто задумает упразднить месть, тому от мести же и возместится.
Эта фраза вместе с ними влезает в электродрезину и всю дорогу по нескончаемому главному ярусу, через двое вентиляционных ворот, мимо зарешеченных мертвых штреков и забитых породой выбранных камер, не идет из головы. Лишь у цели, где штейгер участка обещает им осмотр камер с десятой по двадцать вторую, фраза Браукселя о неупразднимой мести постепенно теряется в памяти, не теряя, впрочем, своей остроты.
Ибо уже в десятой, одиннадцатой и двенадцатой камерах, где имеют место спортивные, религиозные и военные упражнения, как то разучиваются эстафетные бега, самобичующие процессии и смены караулов, — ярость, ненависть и бродячая, а потому неупразднимая из этой жизни месть, равно как и сломанная слезная помпа, встроенная юмористическая пружина, короче, плач, смех и скрежет зубовный, то бишь три первичных эмоции, — образуют тот прочный и глубокий фундамент, на базе которого спортивные птичьи пугала успешно осваивают прыжки с шестом, кающиеся пугала — длительное передвижение на карачках, а новоиспеченные пугала-новобранцы — навык рукопашного боя на рекордно короткой дистанции. Как они, молодцы, стараются, как улучшают результаты с каждой птичьепугальной попытки, как с каждым разом все быстрее и быстрее удается им подъем в гору птичьепугального креста, как ловко преодолевается заграждение из колючей проволоки — и не просто при помощи традиционных кусачек, а посредством мгновенного пожирания проволоки вместе с колючками и последующего птичьепугального испражнения ее, уже без колючек, — о, все это заслуживает занесения в таблицы, и такие таблицы есть: служащие фирмы «Брауксель и Кº» замеряют и фиксируют все — от рекорднопугальных секунд до длины пугальных четок. Три вырубных камеры, которые в славные времена соледобычи эксплуатировались до тех пор, покуда не достигли длины и ширины спортивного дворца, выси соборного нефа и непробиваемой мощи противовоздушного бункера, за одну смену обеспечивают более чем четырем сотням спортивно-командных, молитвенно-вдохновенных и бункерно-неубиенных пугал полный простор для применения их электронно управляемых сил. Пока что посредством дистанционного управления — командный пункт находится там, где прежде размещалась лебедка, — то бишь управляемые на расстоянии спортивные праздники, епископские торжественные мессы и осенние маневры, но и в комбинированных вариантах: армейский спорт, военно-полевые молебны и освящения утильнопугального оружия заполняют учебную программу, дабы впоследствии, в случае так называемой «необходимости», ни один рекорд не устоял, ни один еретик не ушел от разоблачения и ни один герой не остался без своей окончательной победы.
