— Хорошо.
Мы с главным пожали друг другу руки, решив с этого дня работать по-новому. Не, знал я, не думал, что именно с этого дня начнутся мои мученья.
Прежде я садился за рабочий стол с легкой душой, думая не о будущих отметках, а о человеке, которого я должен был взять под защиту, или о бюрократе, которого предстояло раскритиковать, вывести на чистую воду. Бывало, напишу удачную фразу и начинаю хлопать в ладоши, петь, как делал Александр Сергеевич, закончив «Бориса Годунова»:
— Ай да Пушкин, ай да сукин сын!
А теперь я писал фразы тяжело, с одышкой, точно тащил в гору телегу с камнями. Десять раз зачеркивал написанное, писал все заново. Но и написанное в десятый раз не нравилось мне. Намучаюсь, настрадаюсь, посылаю рукопись на машинку. Как будто все. Ан нет! Прочитаю фельетон и кидаю его в корзину. Прежде я. печатал в месяц в газете четыре-пять фельетонов, а в тот месяц, когда был заключен договор, ни одного. Главный вызывает, спрашивает, где фельетоны.
— Не получаются!
— Почему получались прежде?
— Один из десяти!
— Неси десятый!
— И этот тоже теперь не получается.
— Что будем делать?
— Не знаю!
— Зато знаю я. Новый договор порушается. С сегодняшнего дня в силу входит старый. Автор будет писать фельетоны, а редактор решать, что делать с ними. Печатать или кидать в корзину. Согласен?
— Согласен!
Гора свалилась с плеч. И как только автор перестал думать о будущих отметках, в его руке вновь появилась уверенность, легкость, и он после удачно сочиненного опуса начал вновь, по примеру классика, напевать, притопывая:
— Ай да Пушкин, ай да сукин сын!
Любопытный вывод сделал автор из эксперимента, который проделал редактор. Для того чтобы из десяти фельетонов один оказался крепким, автор должен был не только написать, но и напечатать все десять.
Почему напечатать?
Не знаю, как другие авторы, что касается меня, я не могу определить истинную цену фельетона до того, пока его не прочтут читатели.
Прошло сколько-то лет, автор написал еще изрядное количество фельетонов, и автору стукнуло пятьдесят.
— Круглая дата, — сказал главный, — давай, Сенечка, выпустим новую книгу, и пусть она будет потолще той первой.
И хотя опыта у автора за прошедшие годы прибавилось, статистическое соотношение крепких и некрепких осталось прежним, так как это количество зависело не только от желания и умения автора, но и от многих других сопутствующих обстоятельств. От материала, который редакция предоставляет в руки фельетониста, от темы, которую сможет разглядеть автор в этом материале. Хорошо, если эта тема будет острой, общественно значимой и автор найдет для. этой значимой темы удачную сатирическую форму. Я не привел и половины тех обстоятельств, счастливое сочетание которых рождает хорошие фельетоны. Как свидетельствует опыт автора, такое сочетание благоприятных условий случается весьма редко. Одно попадание в центр мишени примерно на десять фельетонных выстрелов.
Среднестатистические цифры портят жизнь не только журналистам. В свое время я часто писал очерки и корреспонденции на футбольные темы. А из футболистов я выше других ставил центра нападения армейской команды Григория Федотова. Я называл его в своих отчетах и «гроссмейстером атаки», и «королем мячей». А этот король не всегда играл по-королевски. Как-то после серой игры я даже спросил Григория Ивановича:
— В чем дело, дорогой, вы что, больны?
— Здоров!
— А почему сегодня вам не давались ни финты, ни удары по воротам? Три дня назад, на стадионе «Локомотив», вы играли как бог, а сегодня, на «Динамо», как самый заурядный форвард.
— Милый, да разве моя игра зависит только от меня?
— От кого же еще?
— На «Локомотиве» трава на поле шелковая, а на «Динамо» жесткая, мяч тут катится хуже.
— Хорошая игра центра форварда зависит всего-навсего от сорта травы?
— Не только. А еще от класса игры того защитника, который играет против этого центра. А также от настроения полусреднего. На «Локомотиве» Севка хорошо подыгрывал мне. Давал пас на ход. Мне оставалось только ударить поточнее. И я забил три мяча из четырех. Газетный репортер почему-то похвалил только меня, о Севке ни слова. Севка обозлился не на репортера, а на центра форварда и не дал тому сегодня ни одного хорошего паса. Севка бил по воротам только сам. В результате сам не забил и не дал забить мне.
