Когда я робко поделилась своими страхами с бабушкой, она, конечно же, сказала, что всё это ерунда, что звуки скрипящего пола доносятся сверху, от соседей, и пошла спать. Как всегда, с включенным телевизором и светом бледной ночной лампы. Чего я никогда не могла понять.
Я повзрослела, у меня появился Друг, мои ночные страхи обжились в душе и не слишком меня тревожили, так как каждому шуму и звуку я привыкла находить вполне логичное объяснение.
Однажды, когда моей бабушки не было дома, мы с моим Другом дурачились в спальне и вдруг, в пустой квартире раздался какой-то звук. Я беспечно сказала, что это, наверное, опять соседям не спится. Но вдруг меня осенило: наверху-то живёт полупарализованный старик, который еле двигается. И тут ещё мой друг, подлив масла в огонь моих прежних страхов, с уверенностью заявил, что звук доносится из нашей квартиры, никак не иначе. Он направился к закрытой между спальней и салоном двери, открыл её, но, естественно, никого за дверью не было. Но мы оба были готовы поклясться, что слышали удаляющиеся по хорошо знакомым половицам шаги.
Меня вдруг посетила мысль, что в доме живёт хищник. Как будто это была моя тёмная сторона, мой персональный хищник, знакомый мне одной, услышать которого могу только я одна. Или очень близкий мне человек.
Увидела я его дважды: сначала как тёмный пушистый силуэт, промелькнувший в спальне за кроватью. Во второй раз этот силуэт возник, когда я лежала, засыпая, на свой кровати. Он возник как будто из воздуха, появился и пристроился прямо на мне, на уровне глаз, принял форму человекоподобного лохматого зверька с круглыми кошачьей формы и цветом глазами. Пристально глядя на меня и не шевеля губами он сказал «ты – моя!». Сказать, что мне было в тот момент как-то не по себе, значит не сказать ничего.
Однажды мы с другом зашли в продуктовый магазин. Расплачиваясь, увидели рядом с кассой кошку. Чёрную. Смеясь, мы спросили продавщицу, мол, чья она и что делает здесь, а та вполне серьёзно ответила: «Ждёт кого-то». На наше «кис-кис» кошка живо повернулась, спрыгнула с прилавка и отправилась вместе с нами в квартиру моей бабушки.
Зайдя в спальню, она ходила, обнюхивая углы, как если бы была собакой, и каждый раз, глубоко набрав воздух и почувствовав только одной ей слышимый запах, громко фыркала.
Впервые за долгое время, в эту ночь я спала спокойно. Кошка в какой-то момент, удовлетворённая результатом своих исследований, примостилась у меня на груди, усыпляя своим колыбельным мурлыканием. Я время от времени открывала глаза и с удивлением замечала, что она не спит, а зорко смотрит по сторонам. Когда же утром я проснулась, кошка спала в том же положении на моей груди, но, присмотревшись, я заметила что половина носа у неё как будто срезано острой бритвой! После всех этих происшествий меня совсем не удивило, что кошка исчезла так же внезапно и неожиданно, как и появилась в нашем доме.
Кто-то мне объяснил, что это домовой, ничего конкретного от меня не хочет, но страхом людским питается, как хлебом. С ним нужно договориться, подружиться и не бояться. Так, однажды ночью, набрав полную грудь смелости, я спокойно и уверенно выдохнула в пустоту: «я-не-твоя!»…
А ещё поняла, что больше всего он не любил грязную посуду. Потому как если в раковине были немытые тарелки, из кухни иногда доносился звук, как если бы кто-то сидел за столом и нервно постукивал по нему пальцами. В этом я была с ним полностью согласна, поэтому я тут же вставала и шла наводить порядок.
Как всё это закончилось и когда, я не знаю. Но иногда я вижу во снах старую бабушкину квартиру и чувствую присутствие моего, но уже прирученного, хищника.
Спасибо Тебе, Г-ди, за то, что ты мне дал.
Ещё больше спасибо за то, что не дал.
Молитва
Она сидела, вжавшись в угол, обхватив колени руками. Слёзы текли по щекам. Как холодно и грязно! И взгляд, неподвижно устремлённый на мёртвую подругу-наркоманку. И его лицо, сначала – когда он склонился над телом подруги, а затем – когда затормошил меня, выводя из оцепенения. И, встряхнув головой, словно отгоняя наваждение, и промелькнувшая мысль, бьющаяся сердцем испуганной пойманной птички: «Зачем, кому это всё нужно?» И он повёл меня. Спотыкаясь, захлёбываясь слезами, я всё же успела разглядеть его: высокий молодой мужчина, тёмные, чуть вьющиеся волосы, которые невидимыми пальцами, играючи, перебирает ветер.
