– За нищего, что ли, хочешь?
– Деньги здесь ни при чём. В другом дело… – Если бы Ольга спросила, в чём же дело, Рейхан не стала бы ей объяснять, но Ольга не спросила. Она начала болтать о пустяках, и так, за поверхностной беседой, они доехали до места. Рейхан прильнула к окну.
Со времён детства ничто не изменилось на перевалочном пункте, даже надписи и вывески остались те же, знакомые очертания пира Хыдыр Зинда с его слегка уплощённым куполом, но кое-что добавилось, и кто угодно мог этого не заметить, но только не Рейхан – где бы она ни была, её глаза всегда отыскивали место, где можно выпить кофе. Она смогла бы найти уютную кофейню даже в Антарктиде.
– Остановите! – завопила она, утратив присущую ей невозмутимость. – Там было написано «Кофе!».
– Ты что, забыла сегодня дозу принять? – спросила Эллада, но всё же дала водителю знак остановиться и объявила: – Друзья, мы уже почти на месте, сейчас сделаем короткую остановку, если кому-то надо что-то купить или посетить туалет, то у вас есть двадцать минут. – Люди в автобусе сонно зашевелились, вставая и разминая затёкшие от долгого сидения ноги. – Чего тебе везде кофе мерещится? Это же Бешбармаг, даже если тут есть кофе, то из пакетика «три в одном». Подожди меня!
Туристы ещё только вылезали из автобуса, а Рейхан уже изучала меню в уютной кофейне.
– Смотри, у них и моккачино имеется.
– А раньше здесь был какой-то стрёмный магазин, – вспомнила Эллада, подойдя к подруге, которая теперь разглядывала пирожные в витрине.
– Цивилизация добралась даже сюда. Как думаешь, это предвестие того, что постепенно убожество, грязь и уродство исчезнут вовсе, везде понаоткрывают кофеен, и мы будем наслаждаться плодами глобализации?
– Или терпеть её последствия. – Эллада, не обладавшая таким натренированным духом, как у подруги, смотрела на жизнь более мрачно. Рейхан оплатила свой заказ и почувствовала, что на этом этапе всё в её жизни идёт как надо.
Когда автобус съехал с асфальтовой дороги на грунтовку, которая, прихотливо изгибаясь между зелёных холмов, вела то вверх, то вниз, словно не по своей воле поднимаясь к Бешбармаг, Рейхан попросила высадить её и со словами: «Настоящее паломничество совершается пешком» – припустилась к «Пяти пальцам» (их она, кстати, так и не смогла различить – с какого бы ракурса ни глядела она на скалу, та напоминала разве что пальцы на ступне, да и то с большой натяжкой; воображение у людей древности, видимо, в отсутствие огромного множества визуальных отвлечений, работало гораздо лучше). Автобус позади неё пыхтел, запутавшись в своих колёсах. Рейхан прошла мимо отары разноцветных овец, послала десяток воздушных поцелуев шикарному алабаю, с важным видом разлёгшемуся на обочине. Воздух, для городского жителя непривычно лёгкий и благоухающий, как будто сам проникал в лёгкие, омывая их изнутри до первозданной чистоты. Рейхан быстро оставила тяжело ворочающийся в пыли автобус далеко позади и теперь шагала среди нежно-зелёных холмов, напомнивших ей ту самую заставку Windows XP, фотографию под названием «Безмятежность», но словно бы в исполнении Уильяма Тёрнера.
С блаженством прихлёбывая кофе и любуясь ландшафтом, Рейхан шла в гору почти час, а группа её так и не догнала. Она позвонила Элладе, и подруга сообщила, что автобус неожиданно встал, и почти все путешественники предпочли героически стоять вместе с ним вместо того, чтобы подняться в гору пешком. Элладе пришлось остаться с ними, а её муж вместе с небольшой кучкой спортсменов отправились своим ходом.
Последний поворот дороги вывел Рейхан к людям. В ложбине под зелёной от травы горой с выступающей из неё, подобно печной трубе из камышовой крыши, неведомо как очутившейся здесь скалой Бешбармаг, хаотично расположились мелкие здания, недостроенные и уже обветшавшие, прямоугольные беседки с деревянными скамьями, шиферные заборы. Стоило Рейхан приблизиться к первому дому, у которого имелись и окна, и крыша, как, откуда ни возьмись, к ней резво подбежали три очень древние старушки в пёстрых одеждах. Их цветущий и довольный вид полностью соответствовал представлениям Рейхан о том, как должны выглядеть люди, живущие в тишине на природе и зарабатывающие на жизнь сбором податей с многочисленных туристов и пилигримов. Она почти почувствовала, как зачесался её карман с деньгами.
