Комендант Орлеанков пользовался на Камчатке репутацией человека честного и бескорыстного. Он доброжелательно относился к камчадалам и корякам, принял большое участие и в судьбе японцев. Местные жители почитали своего коменданта как бога. В то время Камчатка была разделена на три района: Ижигский, Акланский и Нижнекамчатский. В каждом была своя канцелярия. Главная же канцелярия находилась в Нижнекамчатске, где проживал комендант всей Камчатки Орлеанков. Другими словами, Орлеанков был высшей властью на Камчатке, но держался просто, всегда с вниманием относился к любой просьбе, исходившей от местных жителей. Тем не менее было бы неверно считать, что административная власть на Камчатке находилась в руках Орлеанкова.
Генерал-губернаторство учредили в Сибири в 1782 году, за год до появления на Камчатке Кодаю и его спутников. Местом пребывания генерал-губернатора был определен город Иркутск. В состав генерал-губернаторства включались Иркутская, Якутская, Нерчинская и Охотская губернии, во главе которых стояли губернаторы. Камчатка входила в состав Охотской губернии, и Орлеанков во всех своих действиях обязан был руководствоваться указаниями охотского губернатора и уж, конечно, ничего не мог делать вопреки воле и намерениям Иркутского генерал-губернатора.
Таким образом, вопрос о возвращении Кодаю и его спутников на родину не мог быть разрешен на Камчатке. Прежде всего японцам предстояло отправиться в Охотск. Там можно будет подумать о дальнейших шагах, решил Кодаю.
Пока же японцев задерживали в Нижнекамчатске, а дело шло к зиме, и вскоре им стало ясно, что зиму придется провести здесь. Чтобы скрасить однообразие бездеятельной жизни, Кодаю начал ежедневно делать подробные записи в дневнике. Записывал все, что слышал или видел собственными глазами. От людей он узнал, что церковь, находившаяся внутри крепости, называлась церковью Успения пресвятой богородицы и имела придел Николая чудотворца. Иногда Кодаю заходил внутрь церкви. Здесь все казалось необыкновенным. Еще больше его привлекала церковь, расположенная в поселке. Каждый день в часы службы, когда начинали звонить колокола, из домов выходили люди, направлялись к церкви и исчезали внутри. Оттуда доносилось пение, а когда служба кончалась, люди выходили, утирая глаза. Кодаю ежедневно посещал своих спутников, которые жили у секретаря Орлеанкова, и, проходя мимо церкви, наблюдал это зрелище. Но, когда однажды он попытался зайти внутрь во время службы, его не пустили.
В Нижнекамчатске насчитывалось свыше девяноста чиновников. Дома они имели в поселке, а на службу ходили в крепость.
Земля здесь была благодатная: много рыбы, которую жители солили и вялили, леса, служившие прекрасным материалом для строительства не только жилья, но и судов. Река Камчатка была широкой и полноводной, каждый день в ней вылавливали огромные лесины, плывшие с верховья. Когда Кодаю прогуливался по узким улочкам поселка, он постоянно чувствовал резкий запах вытапливаемого рыбьего жира. На берегу моря из морской воды камчадалы выпаривали соль, в окрестностях поселка выращивали пшеницу и овощи.
Дичь водилась здесь в изобилии, и даже самый бедный российский казак не устраивал званый обед без лебедя. Диких же гусей и уток было столько, что блюда из них никто и всерьез не принимал. Окрестности поселка изобиловали всякой ягодой — морошкой, брусникой, голубикой, которую жители запасали в больших количествах на зиму. Ягоды занимали второе после рыбы место среди съестных припасов местного населения. В поселке продавались и самые лучшие из камчатских соболей.
Помимо камчадалов и русских в Нижнекамчатске можно было встретить коряков, они приезжали торговать. Здесь можно было дешевле, чем в любом другом месте на Камчатке, купить у коряков одежду из оленьих шкур, пыжиковый мех, оленье мясо. Местные жители могли приобрести у коряков и необходимую домашнюю утварь по сравнительно низкой цене.
Вторыми по численности после камчадалов были в Нижнекамчатске русские. Здесь проживали городничий, председатель суда, священник. Судов было два: один вел уголовные дела, другой разрешал торговые споры. Оба подчинялись охотскому губернскому суду и по каждому делу обязаны были докладывать в Охотске. Среди жителей Нижнекамчатска имелось и несколько ссыльных, некоторые из них жили здесь уже по тридцать лет и более.
