Я ожидаю что для создания определенного настроя, он включит какие-то грязные песенки Your Toxic Sequel - он безусловно так чертовки самоуверен, чтобы сделать нечто подобное - но Лукас не прикасается к док-станции для iPod, расположенной на черном комоде, когда мы проходим мимо нее. Вместо этого Лукас поворачивается и притягивает мое тело к себе, в результате чего из моего горла вырывается маленький нервный всхлип.
- Я хочу, чтобы ты была здесь, - говорит он, кивая в сторону огромной кровати у меня за спиной.
- Я думала, мы сюда и шли.
Рыча, он подымает меня, отрывая ноги от пола. Я ахаю, когда мое тело ударяется о мягкий матрас секундой позже. Когда я осознаю, что завтра утром проснусь в этой кровати, рядом с этим мужчиной, то вздрагиваю, а Лукас опускает свое тело поверх моего, глядя на меня своими темными глазами.
Его огрубевшие кончики пальцев скользят по моему лицу, убирая прядки волос.
- Ты выглядишь ошеломленной.
- Это не так.
Он целует меня в висок, а потом прокладывает дорожку из поцелуев к моим губам. Я двигаюсь, прижимаясь к нему всем телом, и прикусываю внутреннюю сторону щеки, когда ощущаю его твердую длину.
- Тогда как? - спрашивает он.
Я не могу ему солгать. Я могла бы сказать, что занималась подобным множество раз и что абсолютно не боюсь его, не страшусь быть в этой комнате.
- Я нервничаю, - шепчу я, решая быть открытой и сказать правду. Он смеется напротив моего рта, посылая волны электричества через все мое тело. Качая головой из стороны в сторону, он придавливает меня всем своим весом.
- Не нервничай, - Лукас приоткрывает рот, собираясь еще что-то сказать, но жужжание из глубины его кармана прерывает подготовленную речь. Его плечи каменеют, а взгляд устремляется к карману джинс.
Поднимаясь на локтях, я поворачиваю голову в сторону. Мои волосы рассыпаются, закрывая лицо, и откидывая их назад, я спрашиваю:
- Ты возьмешь трубку? - его телефон вибрировал в течение всего ужина, и он ни разу не соизволил взглянуть на него.
Лукас не отводит взгляд от своего кармана джинс, будто пытается решить, является ли этот звонок достаточно важным, чтобы принять его.
Думаю, что он важен, потому что в противном случае, звонящий не был бы столь настойчивым.
- Нет, - наконец-то рычит Лукас. А затем он делает глубокий вдох и приказывает. - Коснись меня, Сиенна.
Неуверенно, я прижимаю ладони к низу его живота, приподымая его рубашку хенли над кубиками жесткого пресса. Я скольжу по его татуированной коже, и Лукас издает шипящий звук, выдыхая воздух сквозь зубы.
- Хорошо, - шепчет он, слезая с меня и заставляя тоже сесть.
Я устраиваюсь на коленях, пока он снимает рубашку через голову. Он поворачивается ко мне - такой прекрасный и татуированный, с темными косматыми волосами, падающими поверх его глаз.
- Я хочу, чтобы твои руки прикоснулись к каждому дюйму меня, - говорит он.
Я сжимаю зубы, прикусывая свою нижнюю губу, и наклоняюсь вперед настолько, что мои губы оказываются в паре сантиметров от его кожи. Он вздрагивает, когда я провожу губами по татуировке в виде сердца с вонзенными в него кинжалами, по центру его загорелой груди, хотя я не уверена, связана его реакция с моими прикосновениями или его телефоном, который снова начал вибрировать.
Мне хочется разбить чертов мобильник на миллион кусочков.
Лукас же притворяется, что он не слышит жужжания.
- Сними свое платье, Сиенна.
- Уже? - говорю я, дразня, но на самом деле желаю раздеться, возможно, даже сильнее, чем он жаждет увидеть меня голой. Я хочу этого. Хочу его. Если сейчас я засомневаюсь, то так и уйду, полная сожаления. Так что моя рука машинально тянется за спину и расстегивает молнию. Черная ткань падает лужицей у моих ног. Осторожно, так, чтоб не задеть платье туфлями, я выскальзываю из него, оставляя вещь валяться около кровати.
- Ты великолепна, - восхищенно бормочет Лукас. Он опускает руки мне на плечи и держит на расстоянии вытянутой руки, изучая черты моего лица, простой черный лифчик без лямок и черные трусики, в которые я одета; от его взгляда я ощущаю себя абсолютно голой.
Прежде чем могу дать задний ход, я подцепляю пальцами пояс его джинс.
