– Все такой же, да? – Мармиэль повернул ко мне голову. – Я уж думал, что то состояние, в котором ты пребывал, когда уезжал от нас, и которое бальзамом проливалось на мою душу, поселилось в твоем сознании прочно и надолго. Чего тебе сейчас от меня надобно?
– Надобно! – кивнул я и ткнул пальцем в Валерку. – Но не мне, а ему.
– Да? И что же ему требуется? – спросил Мармиэль, тоже подходя к нам в сопровождении Семы.
– Понимания! – вздохнул я. – Понимания хотя бы того, о чем мы говорим. Ты что, забыл, что и мы не знали вашего языка, когда здесь появились?
– Признаться, забыл, – ехидно хмыкнул местный маг.
– Склероз, батенька? – так же ехидно осведомился я.
Валерка, услышав слово «батенька», встрепенулся. Хоть что-то знакомое!
– Все так же нагл! – восхищенно среагировал Мармиэль. – Но мне это, пожалуй, нравится. Скажи ему, чтобы он не дергался, пока я буду это делать! Меч в его руке меня не вдохновляет.
– Валера! – повернулся я к другу. – Сейчас тебя экспресс-методом обучат местному наречию. Для этого тебе вот этот ушастый положит ладонь на лоб. Ты не дергайся, ладно? И клинок одень!
Валерка обалдело кивнул, загоняя меч в ножны. Мармиэль наложил длань на лоб Валерки и вдохновленно возвел глаза к кронам окружающих нас деревьев.
– Ты понимаешь меня? – спросил он через некоторое время.
– Ух ты! – выдохнул Валера.
– Я, когда это происходило со мной, сказал примерно то же самое, – сообщил я доверительно. – Но учти, те слова, для которых нет аналогов в местном лексиконе, звучат в первозданном виде. Это касается нашей гордости, а именно – русского мата.
– Значит, если я буду ругаться, то они меня не поймут? – уточнил Валерка.
– Поймем! – невозмутимо отреагировал Орантоэль. – Твой друг провел у нас достаточно времени, чтобы мы узнали много нового. Владиэль, так кто это? И почему он прибыл с вами?
Я взглянул на Семена, который вдруг плутовато подмигнул мне, и понял, что настало время для вдохновенного монолога.
– А знаешь ли ты, Орантоэль, что у нас самое лучшее число – три? Ну семь – это тоже неплохо, но три все же лучше. Легче собрать и сообразить.
– Что собрать и сообразить? – не понял Орантоэль.
– Не что, а на кого, – уточнил я. – Мы, люди, очень часто там, на Земле, используем это очень хорошее число – три. Тройка вороных, три богатыря, три товарища и, наконец, «третьим будешь?». Так вот, мы как раз из трех товарищей и частично из трех богатырей. Это наш третий друг – Валерий.
– И что? – прищурился на нашего друга Орантоэль.
– А вот «что», я пока сказать не могу, – улыбнулся я. – Но мечник он не из последних.
– Да? – Правая бровь наставника поползла вверх. – Посмотрим.
Ох, как мне знаком этот тон!
– Валера! – задушевно обратился я к другу. – Учти, транс – это когда тебя не могут пнуть ногой. Если пнули, то это уже не транс, а сон.
– Хорошо, – нетерпеливо сказал Орантоэль. – Но зачем вы его посвятили в это дело и взяли с собой?
Я вздохнул и, прихватив эльфа под локоток, отошел с ним на несколько шагов.
– Ты знаешь, что такое «живет со сказкой в душе»? – тихо спросил я.
– Для начала, – задумчиво сказал Орантоэль, – ты мне поясни, что такое «сказка»?
Вот так-так! Это для меня ново!
– Ну у вас же дети есть?
– А при чем тут наши дети?
– Вы им, для того чтобы они уснули, что рассказываете?
Орантоэль в затруднении пожал плечами:
– Я ничего не рассказывал. Как-то не было еще такого случая. Но лет пять назад у прекрасной Халии появился малыш. Я могу спросить.
Я нервно оглянулся на друзей. Валера напряженно смотрел на нас, а рядом кис от еле сдерживаемого смеха Сема. Ну да! Сема-то эльф! Слышит все, что надо и что не надо!
– А тебе что, ничего не рассказывали? – сделал еще одну попытку я.
Орантоэль нахмурил брови, честно пытаясь вспомнить.
– О! – наконец выдал он. – Мне великий Аландроэль рассказывал о наших героях и их подвигах.
– Вот! – обрадовался я. – И конечно же герои все, как один, были крутыми перцами и валили врагов пачками!
– Что?! – Глаза Орантоэля попытались сойтись к переносице.
– Все ваши герои были великими воинами и побеждали всех своих врагов, – пришлось растолковать мне.
