— Знаю. У нас тоже есть, в специальной авиации МЧС.
— Наверное… Так вот, эти самолеты как заправляются? Зависают над морем, опускают огромные шланги и всасывают воды сколько надо. Понял?
— Ни хрена себе! — Олег чуть было не бросил от восторга руль. — Значит, они его…
Машину повело в сторону, сзади кто-то отчаянно засигналил, и Владимир Александрович предпочел продолжить:
— Да уж! Парня, видимо, затянули в «цистерну», когда он любовался красотами океана. И потом шмякнули вместе с водичкой на горящий лес — с соответствующей высоты.
— Не повезло бедолаге, — хмыкнул Олег. — Кораллы там, рыбки всякие — и на тебе! Искупался.
— Конечно. Разгадка всегда намного проще и ближе, чем кажется. А ты говоришь — Система какая-то… Бред.
— Да не бред, понял? Хорошо… Попробуй объясни все это иначе. — Журналист снова начал заводиться и чуть было не прозевал нужную улицу. — Кто убил Черепана, Гогу? А полковника из налоговой, который работал на дагестанцев?
— Ну уж во всяком случае не твоя мифическая Система, — отмахнулся пассажир.
То, что он уже успел услышать от Ратникова насчет некой сверхтайной могущественной организации офицеров российских спецслужб, больше походило на сюжет для бульварного детектива в мягкой обложке.
Какие-то Генералы, счета в зарубежных банках и некто без страха и упрека, приводящий в исполнение приговоры ворам в законе и авторитетам преступного мира… Ерунда!
Он так и сказал Олегу еще в самом начале беседы:
— Ерунда! Не забивай себе голову.
— Почему?
— Да потому! Во-первых, шила в мешке не утаишь. При нашем насквозь «просвеченном» и «простукиваемом» обществе долгое время соблюдать конспирацию невозможно.
— Ну, не преувеличивай!
— К тому же в России никогда ничего не могли толком организовать — кроме, пожалуй, пресловутой организованной преступности. Которая, кстати, тоже не на высоте! Номенклатура ни за что не потерпела бы конкурента в таком выгодном бизнесе, как правосудие. К тому же тайный и неуправляемый союзник для нее намного опаснее врага. Согласен?
— Допустим. Но…
— Да и кто возьмется за такое дело? Все наши силовые структуры формировались еще при покойном ЦК КПСС. И кадры тогда в них воспитывали так, чтобы никто не захотел брать на себя хоть малейшую ответственность. Выживали только чиновники, «винтики»! А наивные патриоты и просто честные парни либо ломали себе шею, либо спивались.
— Либо переходили на другую сторону?
— И так тоже бывало. Сам знаешь, кто сейчас больше всего ценится в криминальных структурах.
— За державу обидно, Саныч.
— Обидно, — кивнул Владимир Александрович, глядя, как за окнами автомашины мелькают осенние улицы города.
Ему было что сказать собеседнику, но давно уже следовало подвести итог:
— Так что все разговоры про Систему, про доброго сильного дядю-заступника, который делает то, что вообще-то положено делать государству, — просто обычная красивая сказочка для запуганного обывателя. И не более!
— Не веришь?
— Извини, Олег, но ты даже не оригинален в своих изысканиях. Поройся-ка для начала в редакционном архиве!
— Я смотрел. Там нет ничего про Систему.
— Зато есть про всяческие «Белые стрелы», «Комитеты спасения», про «Честь, Родину и справедливость» и, если не ошибаюсь, «Союз патриотов». Каких только названий твои коллеги-журналисты не напридумывали! А суть одна: там, где бессилен закон, вершат правосудие некие тайные силы…
Последнюю фразу Владимир Александрович даже не произнес, а продекламировал. Причем сделал он это с таким загробным и неестественным пафосом, что собеседник не удержался и фыркнул:
— Прямо как из телесериала!
— Вот именно. Кстати, ты спрашивал насчет незаконных операций с недвижимостью на Невском. Это тебя по-прежнему интересует?
— Да, разумеется.
Видимо, каждая из сторон осталась при своем мнении по поводу существования таинственной Системы, и через некоторое время беседа сама собой перетекла в другое русло.
…Судя по тому, как они ехали, до цели оставались считанные минуты.
— Послушай, Саныч…
— Олег, не гони! Успеваем.
— Да все нормально, — отмахнулся водитель.
Далеко впереди притормаживали на светофоре автобус и несколько легковушек. Сзади не было никого, а по встречной полосе на приличной скорости шел почти непрерывный поток машин.
