Удивленно вскинувший брови практик на мгновение задумался, а потом спросил:
— Даже многоствольный излучатель?
— Зачем он мне? Если только… это будет два многоствольных излучателя? Или даже… три?
— Три?! — вытаращил на меня глаза практик, — а не слишком ли это много за танец?!
— Танец — это вам не просто движения. Это искусство, можно сказать, часть души, вложенная в эти движения. Это и пульс, и биение сердца, и ритм. Это выплескивание чувств: счастья, надежды, грусти и сожалений. Танец — это самое возвышенное, самое трогательное и прекрасное из искусств, потому что это — сама жизнь! — ответил ему я, вложив в голос как можно больше эмоций и пафоса. — И теперь, когда вы это понимаете, ответьте мне, разве четыре многоствольных излучателя дорого за такое сокровище?
— Четыре? — «Ты же только что говорил про три?!»
Посмотрев по сторонам, я заметил множество заинтересованных взглядов, поэтому тут же расправил плечи и громко ответил:
— Я молодой мастер и никогда не отказываюсь от своих слов. Раз сказал три многоствольных излучателя, значит, так тому и быть! Мое слово тверже стали!
Практик открыл рот, желая что-то сказать, но тут же закрыл его. В тот же миг к нам подскочила высокая девушка и, захлопав в ладоши, воскликнула:
— Три. Три. Три! Я готова стать свидетелем этой сделки!
Я взглянул на непрошеную свидетельницу и про себя покачал головой. Все девушки как девушки. Заботятся о своей внешности, ухаживают, стараются выглядеть красивыми, а эта… Мало того, что ее волосы не мылись и не расчесывались с рождения, так еще и одета в такое рванье, что только диву даешься.
— Ладно, твоя взяла, — сквозь зубы процедил мой собеседник. — Три так три. Идем!
* * *
Сам процесс записи чего-либо на кристалл выглядел весьма интригующим. Я медленно танцевал между четырьмя белыми тканями, освещенный ярким светом. Каждое мое движение оставляло тени на них, а образы этих теней сохранялись в длинном бруске. После выполнения комплекса упражнений я попросил практика показать, что у нас получилось, и тот, поколебавшись мгновение, направил в кристалл свою энергию. Над бруском появилась прозрачная фигура, чем-то напоминающая голограмму, и начала двигаться. Сказать, что я был под впечатлением — не сказать ничего. Я был шокирован и потрясен. Даже забирая излучатели, я нет да и возвращался мыслями к записывающему кристаллу, хотя на оружие и стоило бы взглянуть повнимательнее.
Больше всего эти излучатели напоминали… положенные на бок шкафы. Примерно таких же размеров, прямоугольные, с тремя рядами круглых отверстий. Подсчитал их общее количество, получилось всего 33, выходит, по 11 в каждом ряду. Проследив глазами за тем, как девчонки грузят «шкафы» в фургон, я обратил внимание на насыщенный эмоциями взгляд свидетельницы соглашения с практиком.
— Нравятся? — спросил я, подойдя к ней поближе.
— Ага, — радостно закивала та. — Хочу себе один, нет два, нет все. Хочу их все!
— Если у тебя есть что-то равноценное… — я сделал красноречивую паузу, и моя собеседница подобралась, нависнув надо мной.
— Поменяешься? — закончила она за меня предложение.
— Нет! — решительно помотал головой я и, увидев целую гамму эмоций, отразившихся у нее на лице, добавил: — Могу поставить их на кон в игре.
— Какой игре?
— Игре в кости.
* * *
Почему мне в голову пришла такая идея? Все очень просто. Когда я ходил с девчонками покупать ткани, то заметил между рядами чашек и деревянными ложками наборы кубиков, сделанных из белой кости. Память услужливо напомнила про оставшегося в прошлом друга Болата Садыкова. Жили мы с ним в одном доме, только в разных подъездах. Он — казах, я — русский. Когда были мальчишками, постоянно дрались, доказывая свой авторитет на районе, а потом подружились и стали не разлей вода. Сколько раз я играл с ним и его земляками в кости, словами не передать. Именно тогда я и выучил технику контроля броска. Не Доминик Лориджио, гордо носивший титул доминатора кубиков, но где-то рядом. И хотя это тело было для меня еще в новинку и освоил я его пока не на 100 %, но уделать эту девку смог бы даже в таком состоянии, а если взглянуть на зрелище еще люди подтянутся, то можно будет забить мой фургончик доверху, ведь азарт, он такой…
