Сразу за Чернотопьем шел архипелаг небольших тропических островов, архипелаг Керуа. Это была самая дальняя граница на северном рубеже. Селений мирных людей здесь не было. Были местные аборигены, но с первыми вспышками напалма они покинули острова, убравшись куда-то на север, в нейтральные и неизведанные воды. Обычным же людям там делать было нечего. Дикие и дремучие клочки земли, полностью покрытые растительностью. Ни благодатной почвы, ни полезной древесины, ничего. Даже дичь была порой бесполезна, а то и сама проявляла агрессию к охотникам. Здесь были одни гарнизоны военных, выжигавших несколько островов и селившихся на них. Залежи нефти и газа, неподалеку, решали проблему с энергией и сырьем. В целом, гарнизоны были вполне автономны. Раз в месяц шел транспорт с новобранцами и ресурсами. Но в последнее время, после ужесточения отношений с Конфедерацией, транспортные суда и самолеты стали идти в эти края все чаще и чаще. Перебрасывали военные части для отражения возможных атак и проведения возможных наступлений. Ключевое слово было «возможных». Прошло уже два месяца, обескровленные джунглями солдаты валились с ног, а Конфедерация все медлила, выматывая из нас все силы редкими налетами авиации.
Кто- то стрелялся, кто-то дезертировал. Жизнь постепенно угасала.
- Сэр, мы сходим на пирс, - настойчиво повторил изможденный солдат. Мелкие капли дождя глухо стучали по его шлему и откинутому капюшону плаща. Недалекий отсвет молнии выхватил из сумрака впалые щеки и абсолютно темные глаза.
- Хорошо, - тихо пробормотал я, тяжело поднимаясь с насиженного места у пулеметного станка.
Схватив свою сумку, я медленно побрел за солдатом. Намокшие сапоги глухо стучали по стальной палубе. Экипаж катера укрывался от дождя в рубке и под растянутыми плащами. Из тьмы проявлялись усталые и злые на весь свет глаза.
Солдат вывел меня на пирс. Впереди были несколько бараков склада и размытая грунтовка, ведущая куда-то в глубь острова, где раскинулось нечто темное и огромное. Очередная вспышка молнии выхватила контуры потухшего вулкана, напоминавшего сточившийся клык.
Что- то завыло за моей спиной. Обернувшись, я разглядел в ночной тьме еще один такой же остров, в двух километрах южнее. Сквозь легкую дымку были видны мутные контуры военной базы. Лучи прожекторов пронизывали небо, что-то выискивая.
- Очередной налет, - прохрипел солдат за спиной.
И вот, один из лучей выхватил во тьме медленно летящий контур бомбардировщика. Маленькая точка на белом фоне. Вой не прекращался. Шумел дождь, сверкала и гудела гроза. На пирсе топали солдаты с ящиками. Больше ничего не происходило. Все так и застыло. И этот луч, и медленно летящий бомбардировщик. Лишь несколько хоботков зениток взмыли вверх, да щелкнул одиночный выстрел. Я с удивлением посмотрел на спокойного солдата.
- Дефицит боеприпасов. По мелочам не тратить. У конфедератов их и того меньше…
Самолетик нарезал над базой еще несколько кругов. А потом вернулся во тьму. Лучи медленно потухли.
- А как же условия секретности?
- А зачем…
Солдат устало зевнул и побрел дальше, к складам.
Где- то во тьме щелкнул еще один выстрел. Но, кажется, это был лишь глухой раскат грома…
Одиннадцатый день
- Сэр, нам пора!
К этому быстро привыкаешь. Тебя постоянно зовут в путь. Постепенно входишь в армейский распорядок дня. Шесть часов, ты уже должен быть на ногах. Десять часов - и ты уже валяешься в душной палатке, переваривая в себе очередной день, прожитый в этом адском раю. Да, местечко здесь то еще. Я, конечно, читал про архипелаг, но одно дело изучать вдали, полагаясь на отчеты. Совершенно другое иметь с этим дело. Тогда все твое представление о нем переворачивается. Доводы ошибочны. Теория, на проверке рушится в пыль. Все летит к чертям. И ты переписываешь эти листы своей кровью и потом, устало отсылая их Туда, на материк. Черт, я кажется совершенно потерял контакт с цивилизацией. Все кажется чуждым. А я здесь не больше двух недель…
- Да, я готов, дайте пару минут, - сонно пролепетал я, нашаривая очки и готовясь собрать палатку и все нужные вещи в рюкзак.
