Осташков древний, травянистый,
Устав от сутолоки туч,
Поймал сегодня жарко-чистый,
Слегка колеблющийся луч.
Поймал на радость окнам,
скверам,
Вдруг просиявшим оттого,
И отразил всем Селигером,
Всем водным зеркалом его.
И сразу солнечные пятна
Пошли, блистая, нарасхват.
Молочной зеленью стократно
Раздался Набережный сад.
Волной и дегтем пахла пристань.
Пел катер в млеющей дали.
И увеличивались листья,
И усыхали колеи.
…Гнал ветер тройку туч
отставших…
Пройдя сквозь домиков ряды,
Мы с дамбы видели Осташков,
Встававший прямо из воды.
Его заборы, стены, крыши
В лучах пестрели. И рвалась
Над жестью, дранками все выше
Листва. И радовала глаз.
Там, в стороне, неутомимо
За колокольней кожзавод,
Подъяв трубу, метелкой дыма
Прозрачный чистил небосвод.
А здесь — законом под опеку
Взята — в пейзаж внося свое,
Стена осьмнадцатого века
Оберегала кожсырье.
И все из озера вставало,
По пояс в солнечной воде.
Моторка голос подавала,
Скользя по синей борозде,
А в переулках тишь стояла,
Как будто время там не шло,
А только бабочкой сновало
Да из-под лип травой росло.
