При таких фактах и слухах, ходивших в обществе, о событиях ещё недавней (в те времена) истории — с точки зрения многих представителей родовитой боярской олигархии Иван Грозный вообще не имел права царствовать (о хождении в высшем обществе такого мнения в конце XVI века в наше время мало кто знает); соответственно, по их мнению, не имели права царствовать и потомки Ивана Грозного. Для таких убийство Дмитрия — всего лишь сына «выблядка», узурпировавшего трон, было шагом к восстановлению «законных прав на трон» представителей других ветвей Рюриковичей, возможно — реальных потомков законного наследника Василия III — таинственно исчезнувшего сына Соломонии.
В этом случае, зная ненависть “элиты” к «выскочкам из низов», тем более, если «выскочки» более даровиты и более эффективны в деле, нежели представители исторически сложившейся “элиты”, убеждённой в своей легитимности и безраздельном праве на власть, следует признать, что убийство царевича Дмитрия с возложением вины во мнении народа за это преступление на правителя Годунова было наиболее предпочтительным политическим сценарием для боярской олигархии, поскольку сразу решало две задачи:
1. Делало должность царя в перспективе вакантной и
2. Даже в случае воцарения действовавшего правителя Бориса Годунова лишало его легитимности на царстве именно как якобы организатора убийства законного в общенародном мнении наследника, в то же самое время придавая видимость нравственной правомочности борьбе против династии Годуновых, её свержению и воцарению после него кого-либо из родовитых Рюриковичей.
Ещё одно обвинение в адрес Бориса Годунова — организация убийства царя Фёдора Иоанновича, мужа его сестры Ирины (в его останках в 1963 г., как сообщают некоторые источники[221], обнаружили сверхъестественное количество ртути, что ложится в версию о его убийстве). Но и это предполагаемое убийство вписывается в изложенный выше сценарий потому, что и Фёдор Иоаннович был сыном того же Ивана Грозного[222] со всеми вытекающими из этого факта для него последствиями в русле описного сценария.
Да, это — «многоходовка», рассчитанная не на один год, а то и не на одно десятилетие. Но факты истории периода от развода Василия III с Соломонией в 1526 г. до воцарения Романовых в 1613 г. более соответствуют этой боярско-олигархической «многоходовке», направленной на возведение на престол «достойного» — «родовитого» — «своего человека», нежели вырванное из общеисторического контекста обвинение «худородного» «выскочки» — одиночки — Бориса Годунова в организации убийства Дмитрия по мотивам одержимости властолюбием (посмотрите на карту: где Нарва и где Углич?): в большой политике без корпоративно-классовой поддержки или без поддержки «своей команды», сформированной на тех или иных принципах («круговой поруки» разбойничьей хунты либо идейной убеждённости) — в одиночку ничего невозможно сделать.
Не следует забывать, что единственное, в чём боярская олигархия знала толк и в чём поднаторела, — это интриганство внутри самой себя с целью «хапнуть». Как сословие она больше ничего делать не умела и учиться чему-либо не желала:сколько войн и сражений проиграли её воеводы либо сдуру, либо подсиживая друг друга? сколько усобиц её предки организовали ещё до смуты начала XVII века? как экономикой государства бояре управляли? что известно об отечественной науке и системе образования периода до Петра I? — Единственное, что родовитая боярская олигархия умела — плести интриги друг против друга, отстаивая права местничества (положение в социальной иерархии) и перераспределяя доли в доходах от продажи интересов Родины её врагам. Борис же Годунов в сценарии такого рода «многоходовки», будучи «выскочкой», обречён был практически в одиночку противостоять всей боярской родовитой олигархии, непрестанно сталкиваясь с её неумением делать дело, с саботажем и вредительством и обыкновенным паскудством характера.
Что касается простонародья, то организация психики подавляющего большинства его представителей и ныне (спустя 400 лет) такова, что их интересы большей частью локализованы в интервале времени «сейчас ± две недели», вследствие чего разного рода политические «многоходовки», охватывающие подчас не только десятилетия, но и тысячелетия, не укладываются в их сознание; а идея о том, что Борис «зарезал маленького царевича», чтобы самому стать царём, — это понятно любому холопу, который в глубине души мечтает сам оказаться на вершине пирамиды рабовладения, на которой, как ему представляется, находится царь или иной глава государства (из этого представления во многих “демократиях” и проистекает конституционное ограничение количества сроков президентских полномочий). Поэтому общество в конце XVI века с лёгкостью поверило клевете на Бориса Годунова, не задаваясь какими-либо вопросами ни об источниках её происхождения, ни о целях её распространения, ни о её адекватности…
