– Хорошо бы «бабье лето» наступило, – Степаныч причмокнул губами, – Тепло, солнышко.
– Не наступит, – желчно отреагировал Лаврентий, – Тут некоторые шалавы себя слишком плохо вели и много грешили. Задержки будут.
– Питерская осень и так самая большая мерзость из всех времён года. Теперь только наводнений не хватает. Скоро все при соплях кашлять будут.
– Интурист, а ты не мучайся – покажи пример – сиди дома и культурно качай себе брюшной пресс кашлем. Не слышал о таком? Поверь, всем здоровее станет. Может и ты выкарабкаешься.
– Мечтай лучше, чтобы тебе внуки в кашу не каждый день хулиганили. – не очень вежливо вернул я ему сомнительное пожелание, – Так и прёт из некоторых страна советов без труда, но с вредными привычками.
– А ты… да я…
– Лаврентий! – раздался предостерегающий голос барменши, – Не наскакивай. У интуриста, видать, травма, да душевное расстройство. А тут ты со своим занудным зубоскальством. Пожалей человека.
– Слушаюсь, Далис Пантелеймоновна! Импортную пыльцу сдувать буду. Исключительно ласковым шёпотом. – Лаврентий явно утончённо хамил, судя по потемневшему лицу барменши. Но мне такие нюансы недоступны.
– Заинтересовался? – Степаныч допил пиво, а теперь внимательно следил за разворачивающимся действом – Тогда проставляйся. Просветим.
Я неторопливо налил себе водочки, с удовольствием принял, наблюдая как непроизвольно дёрнулся кадык у Лаврентия. Настроение неожиданно стало улучшаться. Я оценивающе посмотрел на остаток в графинчике и решил, что мне пока хватит.
– Лаврентий, давай мировую. Мне ничего не заказывай. Ты иди выбирай, что вам двоим подходит, а я пока с другом уединюсь. О возвышенном помечтаем и гламурненько так пожурчим.
Расплатившись, я порадовался мирной сосредоточенности, царившей за соседним столом. Степаныч, красуясь, лихо залил в себя водку, а теперь весь сосредоточился на поглощении мясного салата.
– Готов выслушать о наших проблемах по жизни? – я покивал, опасаясь, что Степаныч, насытившись, сейчас тихо уплывёт в сторону, как у него частенько бывает. – Так вот. Нам троим… – тут от потыкал пальцем в каждого, но без меня, – Нам не очень повезло с именами. Хорошо хоть не первой волны коммунизации. Там иногда неплохие попадались, но редко. Велиор, Гертруда, Луиджи – можно только гордиться. А вот от Ледата, Лентроша и Тролена некоторые «счастливцы» избавлялись поперёд собственного визга – сразу, как только началась борьба с Троцким и разными там кривыми оппозиционерами. Но всё равно им потом припоминали долго. А иногда такие загогулины, прости Господи, выдумывали, что хоть стой, хоть падай. Как тебе Даздрасмыгда с Даздрапермой? Тут язык поберечь надо. Но нам повезло – проскочили.
Он замолчал в ожидании очередной дозы. Посмаковал, выдохнул, и продолжил:
– Потом вторая волна накатила. Вот тут нас конкретно накрыло. Не его, – он махнул в сторону Лаврентия, – У него из-за имени всего два прозвища и было – либо «бритиш шпик», либо «берийка». Зато они ему дорогу на всю жизнь определили. Но нам, считаю, – он кивнул в сторону барменши, – Очень повезло. Вот она могла быть какой-нибудь Ватерпежекосмой. Легче обет безбрачия принять, чем с трезвым парнем познакомиться. Ей почти удача выпала – назвали Далис, что означает «Да здравствуют Ленин и Сталин». Это ей покойный отец завещал, когда в Африку отбыл, интернациональный долг отдавать. Так и не вернулся из Анголы или Мозамбика – до сих пор нет никакой ясности.
Тут мы дружно помянули сгинувшего в далёких тропиках простого советского солдата Пантелеймона, а Степаныч даже что-то проникновенное прошептал. Корочкой занюхал и продолжил:
– Даля и Даля. Иногда Галя. Мы же все с одного двора. Ух, боевая была! – он отвлёкся на глоток пива, – А потом прибила хахаля своего непутёвого. За дело, между прочим. И понеслось… Много ей в местах, не столь отдалённый, из-за имени пережить пришлось. Нашлись там особо начитанные. Языки она быстро укоротила, но пришлось лишний срок тянуть и прочие сопутствующие неприятности. Зато теперь какова, а! Но своё имя до сих пор не любит. Но это её история, а я на себе закончу. Так вот. Семья моя была из самых что ни на есть настоящих коммунистов. Хорошо хоть не Кукуцаплем назвали. Зато дали имя Нисерх
