На реке пахло гарью и палёной шерстью. Сожженную лодку захватчиков отнесло по течению реки, где она затонула, похоронив напоминание о скоротечном бое. Пленных связали попарно, спина к спине, причём ушкуйники так ловко действовали верёвками, перехватывая локтевые сгибы и запястья, что уверенность в том, что в прошлом, головорезы ни раз занимались данным занятием, у меня, только утвердилась. Данной участи избежал лишь Биргер с оруженосцем и рыцарь Магнус, который, дал честное слово, что не попытается бежать, так как имеет при себе грамоту, и вообще не собирался участвовать в глупом, по его мнению, походе, задуманным упсальским саксом Томасом.
– Андрей, спроси, что у него за грамота? – Мы вели на буксире захваченный приз, и как человек, интересующийся морскими судами, я оказался на борту свейской ладьи.
– Не утруждайся, византиец. Я правнук ярла Рёгнвальда Ульвссона свободно говорю на языке руссов. Грамота составлена для конунга Новгорода. Ему и передам. – Магнус достал из мешка свиток пергамента и покрутил его возле моего носа.
– А ще можеши противитися мне, конунгу, то се уже есмь зде и пленю землю твою. – Процитировал часть текста письма свейских послов к Александру Ярославовичу. – Так там сказано? Можешь не крутить куском кожи с накаляканными буковками. Ценность сего послания – равна стоимости пергамента, на котором оно написано.
– Да как ты, ромей, можешь знать, что там сказано? – Магнус побагровел от возмущения, содержание послания знали всего несколько человек. Ему самому доверили отвезти письмо только потому, что о чесности и благородстве рыцаря ходили легенды.
– То дело десятое, и я не византиец, а самый настоящий русс*. Мне интересно другое, как ты, потомок Рёгнвальда, чьи предки верой и правдой, испокон веков служили Новгородской земле, мог оказаться с ними? – Я показал рукой на пленных свеев, которые лежали невдалеке на палубе.
(В сагах и хрониках Норвегия называется – Норег, норвежцы – нореги. Норег = Норек, нореги = нореки. Здесь мы сразу видим удивительное сходство топонима и этнонима с летописной землей, родиной славян Нориком и самими славянами, русами – нориками. Учитывая, что предки норегов не автохтоны в Скандинавии, а пришли туда, по мнению археологов, с юго-востока в III-II тысячелетиях до н.э., можно предположить, что мы имеем дело не со случайным совпадением).*
Магнус Ульвссон промолчал, что он мог сказать на мой упёк? Своим поступком он наводил тень на потомство Гюряты Роговича, представителей высшего боярства Новгорода. То, что из всего имущества, у рыцаря осталось только меч да кольчуга, признаться было стыдно – годы не те.
– Почему я тут, а не с вами – то моё дело. Когда закончу свою миссию, тогда и поговорим, а пока, Людвиг, если я сдался тебе в плен, то выполни мою единственную просьбу. – Магнус посмотрел на Бренко и попросил: – Помоги доставить послание конунгу Александру, было дано рыцарское слово, что пергамент будет передан в его руки.
После совещания с Пахомом Ильичом, пленных, под честное слово Магнуса, посадили на их бывшую ладью за вёсла. По прибытию в город, они должны были отправиться на свейское подворье, где будут ждать окончательного решения о выкупе. К моему удивлению, Бренко даже поручился за Ульвссона, мол, наслышан о нем – не обманет. Через пару часов, как только шведы отправились в Новгород, мы заблокировали фарватер подводными ежами. Даже, если кому и пришла бы в голову мысль – волоком, по берегу перенести ладьи, то через сто метров, в узком месте, снова бы напоролись на деревянные мины. Оставалось ждать основную часть шведского десанта. Пока Ильич руководил минированием, огнемёт на ладье Андрея вновь был заправлен. Бренко с интересом испробовал грозное оружие, одно дело слышать и видеть, другое дело пощупать своими руками.
