Я сидел неподвижно и молча. Я чувствовал, как капля пота ползет у меня по спине, и закрыл глаза, как будто если не буду видеть Наташу, то и слышать тоже перестану.
До чего же я боялся Наташу – в самом деле. Я уверен, что каждая женщина может разочароваться во мне.
- Я от тебя никогда ничего не скрывала, - сказала она. – Женщины уступают обману мужчин совсем не потому, что не знают о нем.
- Перестань меня мучить.
Словами легко обидеть.
Ничего не поделаешь, приходилось мириться с несправедливостями. Завтра Наташа причинит мне боль. Этот прогноз был так же неотвратим, как и наступление завтрашнего дня. Я так же бессилен помешать этому, как и заставить себя разлюбить ее.
- Зачем я тебе все это говорю? Ведь ты клоун и клоуном останешься.
Какую, оказывается, боль могут причинить несколько обычных слов. Человек смешон, когда он никому не нужен.
Я хотел, чтобы все происходящее было сном, но понимал, что это не так. Я боялся слушать слова, которые говорила Наташа. Но я их уже знал. Мужчина беспомощен перед безразличием женщины.
Я перестал чувствовать себя любимым. Правильнее было бы не думать об этом. Мысли Наташи не должны были стать моими мыслями. Я скрывал от нее больше, чем следует скрывать от любимой женщины.
Я услышал ее голос:
- Я никогда тебя не любила. Никогда.
Я слушал собственный чужой голос:
- Нет. Нет. Нет.
Мне приходилось все ей объяснять несколько раз.
Мне не нужны сомнения. Я любил Наташу еще больше, чем раньше. Слишком большой любви не бывает.
- Я даже не понимаю, о чем ты говоришь, - я не хотел чувствовать любовь только как боль.
- Никто не обижается на глупцов.
- Тебе не надо любить меня, - лишь терпеть.
- Не получится, маленький. У меня – ничего. Надеяться – глупо.
Я подумал: «Может, я ослышался?»
Оправдываться было сложно. Я устал от унижений.
Я старался успокоиться, чтобы голос не дрожал. Я даже улыбался. Я искал и боялся найти. В жизни учишься не тому, что хотелось бы знать. Женщина никогда не знает, каких пределов может достичь в своей жестокости, когда чувствует, что делает это ради справедливости.
Лицо у Наташи было растерянное. Я не сомневался: ей также плохо, как и мне. Я раскаивался, что был несправедлив, не прав, невеликодушен.
- Ты можешь быть плохой только для других людей, - я чувствовал себя виноватым.
- Моя искренность – всего лишь прием обольщения. У каждой женщины есть свои способы обмана мужчин.
- Скажи мне, когда все идет так, как сейчас, какое значение имеет, люблю я тебя или нет?
- Не знаю.
- Я тоже. Я хочу быть любимым.
- Для тебя это невозможно.
- Зачем тебе нужно, чтобы я перед тобой унижался?
- Ты клоун.
- Ты это серьезно?
- Серьезно.
Я был для нее смешон. Иногда казалось, что она даже меня за что-то презирает. Помнить об обидах не сложно.
Моя жизнь превращается в мучение. Я не могу думать ни об одной другой женщине.
Раньше отсутствие Наташи рядом со мной не значило так много, не ощущалось так сильно. Я записываю все. Я боюсь что-то забыть.
Мне нравится вспоминать вкус ее губ. Лишь когда любишь, жизнь перестает казаться уродливой.
23
Что произошло? Что происходит? Я не находил ответ на свои вопросы. Я не понимал, кто из нас изменился.
- Я навсегда покончила с любовью к мальчишкам, - сказала Наташа.
- Если однажды я тебе надоем, мы всегда сможем поговорить и об этом, - ответил я.
Мои возражения казались мне глупыми. Забыть о любви можно только научившись обманывать себя.
- Почему ты не понимаешь, что тебе говорят? – спросила она.
Я казался себе сильным. Наташа всегда хотела, чтобы я почувствовал себя взрослым. Я старался не давать ей поводов для упреков. Мой обман был необходим нам обоим.
Мне никогда не нравилась моя серьезность. Почему я был так самоуверен? В отношениях с женщиной вопросов всегда больше, чем ответов.
Я должен был заставить Наташу относиться ко мне внимательнее. Было унизительно думать, что я зависел от нее.
- Чего ты добиваешься? – спросил я. – Хочешь доказать мне, что я эгоист?
- Ничего я не добиваюсь. Никакой ты не эгоист.
- Нам не следует обвинять друг друга в своих неудачах.
Я почувствовал, что краснею, и это было мучительно. Наташа задела мое больное место. Она понимала меня лучше, чем я понимал себя сам.
