- Кто это такой, уважаемый Олерт?
- Дорн, - нехотя буркнул он. - Проныра, каких мало.
- Его сопровождало шесть человек, он настолько богат и носит с собой много денег?
- Нет. Просто его не любят очень многие… Никто не знает, каким путем получено его богатство. И слишком многим он стоит поперек дороги. Никому не известно, какими маршрутами водит он свой караван, а то… лес густой, там много что может произойти…
- Это так он всем насолил? Однако… Не удивительно, что у него так много охранников.
- Видимо, поэтому его никогда не грабили. И ему не приходилось откупаться от разбойников.
- То есть как - откупаться? С ними можно разойтись таким образом?
- Ну да! - Купец удивленно на меня посмотрел. - А как иначе-то? Для этого и нападают на караваны.
- Не знаю, я вот как-то больше к другому привык… Там, где я воевал, разбойники никого не оставляют в живых при нападении.
- Так это где? У дикарей?
- Ну да…
- Хе! Оттого они и дикари! Ну, сам посуди, убьешь купца и его спутников, возьмешь деньги, если они есть. А товар куда девать? В город везти? Больше некуда. А купцов все знают, незнакомцу цены не дадут. Да и гильдейские бляхи выдают не всем подряд, а без нее торговать нельзя.
- Так у мертвого можно бляху взять…
- Они же именные! Как с чужой бляхой торговать? Один раз, может, и выйдет, да и то… Да, если купца убить, никто больше в город не поедет. А местному барону от этого плохо. Поднимет дружину - и в лес! Всех кого поймает - на сук! Вот и стараются разбойники, чтобы крови меньше было. В основном охране и достается, купцов трогают редко. Но уж, коли не отбились… дороже могут взять, чем обычно.
- И много денег обычно берут?
Олерт засопел. Видать, бывали у него такие случаи.
- От наличных денег половину. С каждого воза - по монете. Почему, ты думаешь, процветает дело Лойтера? С заемного письма кусочек не отрезать!
- Кстати, о письмах… Их ведь выдают на какой-то определенный город?
- Как правило, да. А что?
- Ну… если узнать, на какой город выданы письма этого… Дорна, то и дорогу вычислить нетрудно.
- А голова у тебя варит! Только не выйдет из этого ничего.
- Почему?
- Если Лойтер или еще кто-нибудь проболтается о делах клиента… я и представить не могу, что его ждет!
- Что, так все серьезно? Неужели церковь позволяет такие жестокие наказания?
- А она-то здесь при чем?
- Но ведь его охраняют монахи, разве это не значит…
- Монахи охраняют строения, принадлежащие храму. И следят там за порядком. А орден Лойтера просто снимает у них помещения для работы и хранения казны. Напасть на церковные постройки не рискнет ни один, даже самый отчаянный, разбойник.
- Так есть же и другие места. Они что же, только в таких зданиях и сидят?
- Может, и есть. Только я о них ничего не знаю.
- Так этот орден, получается, сам по себе? И никто его нагнуть не пробовал?
- Как ты говоришь? Нагнуть? Нет, о таком я не слышал. Никто не будет наживать себе врагов в лице церкви, пусть даже и из-за очень больших денег. Такие люди долго не живут… Не дай Бог! - Олерт помрачнел. - Еще накликаешь на свою голову Серого…
Нате-здрасьте! А здесь-то каким боком вылезли мои предшественники? Я удивленно покачал головой и спросил об этом у купца. Тот неожиданно развеселился.
- Ну, ты даешь! А чье же, по-твоему, имя носит этот орден?
- Святого…
- Какого? Святой Вайт и был Серым рыцарем!
Видимо, на моем лице столь явственно отразилось неподдельное удивление, что Олерт решил разъяснить это обстоятельство.
- Садись! - хлопнул он рукою по лежащему у дороги бревну.
Мы присели. Приглашение хозяина рядовых охранников, как видно, не касалось, и они остались на ногах в некотором удалении от нас.
- Так вот, - продолжил Олерт, - Вайт был причислен к лику святых за то, что в одиночку отбил у разбойников караван с церковным имуществом. Правда, при этом он был ранен и вскорости умер.
- И много было этих разбойников?
- Летописи говорят разное. Вроде бы, телами убитых загрузили три полные телеги. Но точно, - купец развел руками, - никто не знает. Поэтому орден получил его имя. В знак того, что призван сберегать и защищать достояние мирных жителей.
