Еще через пять минут все стало ясно.
Свернутая в кольца веревка была упрятана в скалах. Вниз спускался тонкий витой шнур серого цвета. Его и вблизи-то рассмотреть почти невозможно, а уж издали — и подавно. Так… надо идти на поклон к сержанту — просить взрывчатку.
— А ху-ху не хо-хо? — нелюбезно отвечает мне Шадрин. — У меня тут что — склад снабжения? Пещеру заминировать — и то еле-еле наскреб!
— Не жлобись, Михалыч! Там можно будет «духам» такой сюрпризик устроить нехилый! Да ты сам посмотри!
Оценив мою задумку, сержант отогнал всех в сторону, заявив, что серьезную работу должен делать специалист, то есть — он сам, ибо других в ближайшем окружении не усматривается. А всех прочих еще ожидает добрая тонна каменюк, коими мы должны перегородить тропинку повыше. Подошедший командир, оценив красоту моего предложения, поддержал сержанта, и вскоре над тропкой загремели перекатываемые булыганы. Судя по размаху, старший лейтенант решил возвести тут пирамиду Хеопса в миниатюре.
Однако закончить сие монументальное строение в срок нам не удалось. Чуть выше по тропе ударил пулемет. В ответ захлопали винтовочные выстрелы и огрызнулись несколько автоматов.
Из-за поворота стремглав вылетел Пашка Вершинин — наш пулеметчик.
— Ф-ф-у! — брякнул он на камни «ПК». — «Духи» прут!
— Много? — Командир уже стоял рядом и рассматривал в бинокль верхушки окружающих ложбинку скал.
— Пока не слишком. Харь тридцать будет.
— Минометы?
— Не видел. Обычная стрелковка.
— Тоже не сахар… Ладно, хорош базарить — по местам!
Долго ждать не пришлось.
Мне, по боевому расписанию, достался участок тропы, слегка прикрытый редким кустарником. Черт его знает, что это было за растение — но колючки у него… лишний раз не полезешь. Разве что у самой земли — там они чуток пореже. Туда-то я и смотрел во все глаза. И не зря! Вскоре один из таких просветов в ветках потемнел. А надо сказать, что скала позади него была светлая, почти белая. И в промежутках между листьями просматривалась весьма отчетливо. Скалам внезапно и без видимых причин темнеть несвойственно. А значит, что? «Дух» ползет… Вернее, полз. После моей очереди он затих и более не дергался. Минус раз. И тут же — минус два, «духи» попались упертые. Оставшимся это шибко не понравилось, и по мне, точнее — в мою сторону, долбанули из автоматов.
На здоровье… метровой толщины камешек пулей не взять.
Тем не менее обрадованные моим молчанием басмачи вскочили на ноги… и тут же снова залегли, прижатые огнем с левого фланга. Среди нас тоже особых лопухов не водилось.
Пущенная из Володькиного подствольника граната улетела за поворот, где ее приветствовали криками, мало похожими на радостные.
Уцелевшие басмачи откатились за скалу, и наступило некоторое затишье.
Спустя пару минут из-за угла высунулся шест с когда-то белым платком. Державший помахал им в воздухе пару раз и явил нам свое лицо.
— Эй, русский! Говорить будем!
— Говори! — крикнул в ответ командир.
Басмач вышел на тропку. Оружия при нем не было, только на поясе висел кинжал в роскошных ножнах. Сделав по тропинке пару десятков шагов, он остановился. Положив на камни автомат, Голованов поднялся из укрытия.
— Командир! Ты это… может быть, я пойду? — повернулся к нему Шадрин. — Черт его знает, бандюка бородатого…
— Вместо меня будешь! — Старший лейтенант поправил форму.
Выйдя из-за укрытия, он сделал несколько шагов навстречу парламентеру.
— Ну? Что скажешь?
— Вас мало и долго здесь не продержитесь!
— Еще что?
— Слушай! Ты влез не в свое дело, русский! Уходи отсюда — спускайся с той стороны, и мы не станем тебя догонять!
— Это все?
— У тебя есть десять минут!
— За это время мы никуда не успеем уйти.
— Тебе нужно еще?
— Полчаса. И мой солдат проверит тропу. Потом вернется и скажет мне. Тогда и посмотрим. Ты ведь не самый главный в этом месте — там, внизу, могут быть и другие… те, у которых есть и свои командиры.
— Не веришь мне, русский?
— Нет.
— Ладно. Я буду ждать полчаса. За это время сюда принесут минометы… сам можешь понять, что вас всех тут ожидает после этого.
Басмач повернулся и пошел назад.
Голованов завернул за угол и подобрал с земли свое оружие.
