Когда до нас остается метров десять, встречная процессия останавливается. По знаку Эрлиха и они тоже опускаются на колени.
Так, а вот борзеть все-таки не нужно! Почести — оно, конечно, приятно, но пора и честь знать! Так тут, поди, только короля встречают? А я — не король, даже и не граф. Такими темпами я себе враз нехилый напряг в отношениях с верховной властью заработать могу. Ни к чему мне такой геморрой…
Прежде чем хоть кто-нибудь успевает вымолвить словечко, я подхожу к епископу и решительно поднимаю его с колен.
— Не пристало вам, святой отец, преклонять колени перед смертным! Да еще и не самым достойным этого!
Он неожиданно крепко меня обнимает.
— Сын мой, ты просто сам не представляешь, что ты сделал!
— Остался в живых — всего-то и делов!
А вот тут уже не выдерживает толпа… Орущие счастливые морды, охапки цветов. Женщины, несущие на руках мою сероглазку… девушки, обнимающие небритых Котов… Все завертелось в каком-то калейдоскопе…
Прихожу в себя только на крыльце городской управы. Все уже более-менее организовано, весь городской ареопаг стоит за моей спиной, солдаты отгородили небольшое пространство перед крыльцом, оттеснив оттуда восторженную толпу. Гул и выкрики постепенно стихают. Сотни глаз смотрят на меня.
Так… что-то я должен сказать. Назначить виновных и наказать? Нет, не то и не сейчас. Наказание невиновных и награждение непричастных еще будет, но уж, как я надеюсь, без моего участия.
А вот одну вещь сделать надобно…
— Пусть выйдут сюда родители и близкие Оны!
Возня и движение в толпе.
И вот передо мною стоят несколько человек.
Зрелый поседевший дядька — отец, надо полагать. В его плечо вцепилась немолодая женщина, по-видимому, мать. Здоровенный мрачный парень и молоденькая девчонка, чем-то похожая на Ону. Ага, это брат с сестрой.
— Подойдите ко мне!
Они подходят, преклоняют колени.
— Встаньте. Как твое имя? — спрашиваю у отца. — Чем ты занимаешься?
— Логен, милорд. Раньше был кузнецом, но после болезни уже не могу держать молот. Помогаю в лавке почтенному Граю.
Стало быть, купцу пособляет. Не густо. Вон и одежда у них чиненая, я даже отсюда это вижу. Но одеты они аккуратно, видно, что стараются марку держать. А нелегко это им дается.
Вон у жены глаза красные да руки в морщинах, вероятно, от стирки? Глаза — понятно, от слез. Она не вышла вместе с нами, стало быть, ее нет в живых.
— А твой сын? Что делает он?
— Работает подмастерьем в кузнице. Он еще молод, милорд, и не скоро станет мастером.
— А станет?
— Постараюсь, милорд! — неожиданным басом говорит парень. — Отцу надо помогать!
Так, правильная семейка. Отчего выбор пал на их дочь — бог весть. Но для них это было подарком судьбы. Было…
— Подойди сюда, Логен.
Нерешительно комкая в руках шляпу, он поднимается на крыльцо.
— Я должен сказать тебе спасибо! За твою дочь — за Ону! Ты воспитал храбрую и сильную девушку!
Поднимаю голову и выступаю вперед.
— Мы все! Весь город обязан склонить голову перед памятью этой отважной девушке и перед ее родителями! Благодаря ей не произошло страшного — не вырвался на волю Шерн!
Подробно разъяснять этого я сейчас не стану. Не время и не место. А вот власть лорда проявить нужно.
— Ты более не работаешь в лавке у почтенного Грая! С завтрашнего дня ты и твоя семья переезжаете в мой замок.
Он растерян.
— Но… милорд, что мы там будем делать?
— Ну, раз уж ты справлялся с кузницей и в купеческой лавке… с замком справишься?
Толпа ахает. Ни хрена себе подарочек!
