Смертник из рода Валевских. Книга 1 - страница 53

— Все по списку?

— Даже больше. Ректор выделил два эликсира усиления тела.

— На кой? Он больше одного не выдержит, даже если магистр Смалог отдаст всего себя. Нет, одного будет достаточно. Через полгода-год, если он всё ещё будет жив, можно будет повторить. Что с остальным?

— Всё по списку.

— Отлично. Смертник, ложись сюда, — тёмный указал мне на пыточный стол. — Вы двое — привяжите его, да покрепче.

— Мне кажется, что немного пояснений не повредит, — не удержался я от ремарки. Меня, правда, никто слушать не стал. Два служителя Света продемонстрировали не дюжую силу, несмотря на своё, казалось, субтильное телосложение. Меня подняли и с лёгкостью отнесли к столу, уложив с такой силой, что перед глазами заплясали звёздочки.

— Может и не повредит, — согласился Злой Инженер, как только мои руки и ноги оказались скованы плотными кожаными ремнями. — Значит, ситуация следующая. Доставшиеся тебе камни показали себя слишком интересными и перспективными, чтобы игнорировать их наличие. Но вот обладатель этих самых камней оставляет желать лучшего — ты слаб, медленен, твоя реакция ограничена. Выпусти тебя в разлом, максимум, до которого ты дойдёшь — четвёртый уровень, где тебя сожрут и не подавятся. Допустить такое мы не можем — когда ещё попадутся такие камни? Поэтому ты пройдёшь через усиление, а мы постараемся сделать так, чтобы ты выжил.

— Усиление? Выжил? О чём вообще речь?

— Усиление — это то, что вот уже тридцать лет практикуется во всех ведущих родах Заракской империи, — в качестве пояснительной бригады выступил Зарган Шор. — Сразу после рождения дети получают несколько эликсиров, делающий их тела более сильными, выносливыми и живучими. Если бы не усиление, то Карина Фарди не смогла бы выжить после той страшной раны, что нанёс ей элитный крон. Конечно, там ещё амулеты сыграли свою роль, но и усиление показало себя с лучшей стороны. Это дорогое удовольствие, местами очень, не все семьи могут его себе позволить, но результат превосходит все затраты. Я успел ознакомиться с характеристикой твоей семьи, поэтому не удивлён, что ты ничего не слышал про усилители. Барон Валевский считал, что их приём нарушит традиции воспитания и запретил само упоминание о них.

— Для чего тогда все эти зажимы? — в груди неприятно кольнуло, когда толстяк упомянул о моём отце, так что я сразу перевёл тему. Но за информацию о том, что Фарди обладает крепким телом, спасибо. Пригодится, когда я буду её убивать. Кстати, не поэтому ли я не смог пробить висок того парня? Вроде и ударил сильно, а результата не получил.

— Эликсир безопасен для младенцев. Тем, кому не исполнилось недели. Чем позже после рождения использовать усилитель, тем больше рисков, что тело не справится и станет его отторгать. Во взрослом состоянии примерно в девяти случаев из десяти такой приём заканчивается смертью. Поэтому здесь присутствует магистр Смалог. Он не позволит тебе сдаться. А зажимы, как ты уже понял, чтобы ты не навредил самому себе, когда начнёшь биться в припадках боли. Мы готовы?

— Можно начинать, — подтвердил Злой Инженер, доставая из сумки флакон. — Усиление — первый шаг. Всего будет пять флаконов. Можешь кричать. Обещаю — будет больно. Магистр Смалог, приготовьтесь, я начинаю.

Тёмный с лёгкостью разжал мне челюсть, зажал нос и влил содержимое флакона прямо в глотку. Пришлось глотать. Жидкость обожгла горло, но не более. Я даже успел посмотреть с недоумением на своего мучителя, решив, что меня просто пугали и ничего страшного произойти не должно, как тело начало гореть. Вначале легко, словно попал под полуденное летнее солнце, но с каждым мгновением жар всё увеличивался, постепенно превращаясь в бушующее пламя, разгоревшееся прямиком в моём теле. Я старался терпеть до последнего, не желая «радовать» своих мучителей, но в какой-то момент боль превысила мои способности контроля, и я заорал, как резанный. Вернее, как заживо сжигаемый. Боль утихать даже не думала. Ни о каких накатывающих волнах или прочих послаблениях речи не шло — мне было просто чудовищно больно.

Несколько раз подбиралась тьма, что я желал встретить с несказанным облегчением, но каждый раз она куда-то уходила, не удосужившись забрать меня с собой. В какой-то момент я утратил связь с реальностью — осталась лишь боль и я, целиком в ней растворившийся. Разум ушёл. Сознание ушло. Остались лишь голые эмоции и рефлексы, которые твердили, что мне нужно орать. Орать, чтобы хоть как-то облегчить свою участь. Когда тьма всё же сжалилась и пригласила меня на свидание, от Максимилиана Валевского не осталось ничего. Осталось лишь тело.