Смертник из рода Валевских. Книга 1 - страница 4

— Завязывай глаза! — рявкнул Рон, выдёргивая меня из мира грёз. Я передал брату поводья и обвязался плотной тканью. Половину пути мне позволено проехать с открытыми глазами, вторую придётся двигаться завязанным, чтобы не подсмотреть обратный путь. Учитывая, что я нашу территорию знаю если не досконально, то на достаточно хорошем уровне, очередная глупая идея. Куда бы меня не привезли, я точно буду понимать, где нахожусь. Радовало одно — брату, мнящему себя главой земель, не нравилось меня сопровождать, оттого настроение у него было отвратительным. Но это едва ли не тот уникальный случай, когда я полностью поддерживал традиции предков. Отец сопровождает на испытание только наследника. То есть Рона. Остальных детей мужского пола, ежели такие найдутся, отвозит уже сам наследник. Чтобы доказать, что он достоен. Вот кто не назовёт эту процедуру бредом?

— Слезай! Считай до ста и только потом снимай повязку, — приказал Рон спустя вечность. Мне даже поспать удалось во время монотонной езды. Спрыгнув и на ощупь стащив с коня своё копьё, я потянулся, разминая затёкшие мышцы и помассировал натруженную задницу. Вот кому досталось больше всего! Рон не стал прощаться или говорить слова напутствия — младший ещё не дорос до такого уважения. Послышался удаляющийся топот копыт — меня оставили одного. Возникла мысль сорвать повязку и запомнить направление, куда поскакал Рон, но так же быстро, как возникла, она исчезла. Во-первых — чревато проблемами. С брата станется отправить коней, а самому проверить выполнение традиций. Во-вторых — с чего вдруг мне потребуется помощь в определении направления? Что бы Рон ни говорил, это и моя земля тоже.

Так что я спокойно уселся на землю и принялся считать. Отцу бы понравилось, что его младший чтит традиции. Проклятье! Ещё раз я мысленно произнесу это слово, даю себе зарок — отожмусь полсотни раз! Густав научил — если какая-то мысль не даёт тебе покоя, забей её усталостью. Не помогает — значит дал малую нагрузку и в следующий раз нужно её увеличить.

Вроде как помогло — в мыслях образовалась привычная благодать. Если без фанатизма, то для преодоления восьмидесяти километров мне потребуется сутки-двое. Ориентируемся на двое, так как уподобляться загнанной лошади я не собирался. Значит, нужно подумать о ночлеге — выбрать место, найти воду и подготовить запас сухих веток. Можно, конечно, ещё и едой запастись, благо в наших лесах зверья всякого полно, но это морока с готовкой. Двое суток без еды я точно выдержу.

Как же просто жить, когда у тебя есть чёткий план действий. Стянув повязку и осмотревшись, я даже не стал сдерживать ехидную ухмылку — о да, меня действительно запутали и отвезли в супер-тайное место, из которого просто так не выбраться! Слева плескался океан, справа находился плотный лес, но впереди, где-то на границе горизонта, возвышался белоснежный горный пик. Смотрим на солнце, сверяемся с горой и поворачиваемся ровно в том направлении, где находится замок баронства. В памяти всплыла карта местности — у меня было минимум три пути, как добраться домой. Длинный, прямой и удобный. Какой я выбрал? Конечно же удобный — пройтись по берегу до маяка, это где-то километров тридцать пять, взять у смотрителя лошадь и благополучно добраться домой. Никто не говорил, что нельзя пользоваться посторонней помощью. Длинный — это путь, которым мы сюда приехали. Придётся дать довольно огромный крюк, по длине если не больше, то ничуть не меньше удобного пути. Да и деревень там почти нет, так что с транспортом будут проблемы. Прямой я даже не рассматривал — через леса пробираться мне не хотелось.

Удобней перехватив копьё, я неспешной трусцой побежал по набережной. Тело требовало движений. Километры сменялись километрами, но я бежал без устали — привыкшее к тренировкам тело вошло в рабочий ритм и двигалось на автоматизме. Даже хорошо, что дополнительной нагрузки не было — ничто не мешало возвращаться домой, чтобы окунуться в пышные формы моих, и только моих ласточек и…

Додумать сладостную мысль я не успел — неожиданно меня вырвало из ритма. Запнувшись, я едва не растянулся на песке, где и остался бы лежать, прижатый неприятным и липким страхом. Что-то похожее мне уже довелось испытать — когда Густав поймал меня за очередной проделкой, посадил под замок и якобы отправился за отцом. Это потом я узнал, что никуда мой наставник не пошёл, но тогда, в семь лет, ещё свежи были воспоминания о плети, так что о пережитом ужасе я не забуду до конца своей жизни. С тех пор прошло одиннадцать лет и мне даже начало казаться, что я никогда уже не испытаю столь глубокого и искреннего ужаса, но ошибся. Здесь, на берегу моря, меня прижало так, что хотелось скулить и визжать, как побитый щенок. Поджать хвост, обмочиться и уползти прочь, подставляя всем подряд живот. Повторюсь — если бы я упал, именно так бы себя и повёл. Но я устоял — помогло копьё. Опёршись о него, как о родного, я бледнел и покрывался потом, сражаясь с накатывающими страхами. Несколько раз я даже пытался сделать шаг назад, но каждая попытка едва не заканчивалась плачевно — я падал на колени и с огромным трудом поднимался обратно. Страх давил и требовал беспрекословного подчинения. И если с последним я ещё умудрялся справляться, хоть и трясся, как лист на ветру, то с давлением ничего поделать не мог. Сила была выше того, что я мог выдержать.