— Совершенно верно! — горячо поддержала ее мисс Этередж, и в ее выцветших глазах вспыхнуло нечто, что можно было бы с некоторой натяжкой назвать оживлением. — Я и сама один раз чуть не попала под влияние ужасного мошенника, пока моя дорогая подруга не наставила меня на путь истинный.
— Может быть, вы и правы, мисс Климпсон, — проговорила миссис Пеглер, — но, по моему глубокому убеждению, лучше держаться подальше от подобной чертовщины.
Однако мисс Климпсон пренебрегла этим в высшей степени полезным советом и явилась на назначенную встречу. Ознаменовав свое появление сильной вибрацией столика, Понго согласился общаться посредством планшетки, хотя поначалу это получалось у него довольно неуклюже. Однако он объяснил это тем, что за время пребывания на земле так и не научился хорошо писать. На вопрос о том, кто он, Понго объяснил, что он был итальянским акробатом в эпоху Возрождения, и что его полное имя — Понгочелли. Он вел, увы, отнюдь не праведную жизнь, но искупил свои грехи, героически отказавшись бросить больного ребенка во время эпидемии чумы во Флоренции. Он заразился чумой и умер, и теперь получил испытательный срок, служа переводчиком и гидом для других духов. История получилась трогательная, и мисс Климпсон немало ею гордилась.
Джордж Вашингтон постоянно пытался вмешаться, и кроме того, сеанс часто портили какие-то таинственные паузы, вызванные, как объяснил Понго, «завистливыми силами». Тем не менее Гарри появился снова и написал несколько утешительных посланий для мисс Бут; продолжилось общение и с Мейбл Херридж, которая очень живо рассказала о своей жизни в Индии. В целом, несмотря на помехи и нежелательные вмешательства сеанс прошел удачно.
В воскресенье сеанса не было — совесть медиума восстала. Мисс Климпсон почувствовала, что не может, никак не может заставить себя заниматься спиритизмом в день, посвященный Спасителю. Вместо этого она отправилась в церковь и рассеянно выслушала Рождественское Послание.
Однако в понедельник обе дамы снова заняли свои места за бамбуковым столиком. Ниже приводится отчет о сеансе в записи мисс Бут.
7.30 вечера
На этот раз сразу же прибегли к помощи планшетки, и после недолгого ожидания громкая серия стуков возвестила о присутствии проводника.
Вопрос: Добрый вечер. Кто это?
Ответ: Понго. Добрый вечер. Господь да благословит вас!
В. Мы очень рады, что ты снова с нами, Понго.
О. Хорошо. Очень хорошо. Вот и мы!
В. Это ты, Гарри?
О. Да, но только чтобы передать тебе привет. Тут такая толпа!
В. Чем больше, тем лучше. Мы рады встретить всех наших друзей. Чем мы можем тебе помочь?
О. Будьте внимательны. Слушайтесь духов.
В. Мы сделаем все, что сможем, если ты скажешь нам, что именно от нас требуется.
О. Прочистите себе мозги!
В. Убирайся, Джордж, мы не хотим с тобой разговаривать.
О. Сами убирайтесь, дурехи!
В. Понго, ты не мог бы его прогнать?
В этот момент карандаш изобразил уродливое лицо.
В. Это твой портрет?
О. Это я, Дж. В. Ха, ха!
Карандаш начал чертить резкие зигзаги, так что планшетка слетела со стола. Когда ее вернули на место, на ней появилась запись. Почерк Понго.
О. Я его прогнал. Очень шумно сегодня. Ф. ревнует и посылает его, чтобы он нам мешал. Не обращайте внимания. Понго сильнее.
В. Мы не поняли — кто ревнует?
О. Не важно. Плохая душа. Маладетта.
В. Гарри еще здесь?
О. Нет. Другие дела. Здесь дух, которому нужна ваша помощь. В. Кто это?
О. Очень трудно. Ждите. Карандаш делает несколько петель. В. Что это за буква?
О. Глупые! Не торопите. Трудно. Попробую еще раз.
Карандаш несколько минут чертил бессмыслицу, а потом написал заглавное «К».
В. У нас получилась буква «К». Это правильно? О. К-К-К…
В. У нас получилась «К». О. К-Р-Е…
Тут последовало еще одно бурное вмешательство.
О. (почерком Понго) Она пытается, но ей сильно мешают. Мысленно помогайте ей.
В. Нам спеть церковное песнопение?
О. (опять Понго, он очень сердит). Глупости! Тихо! (тут почерк снова изменился) М-О…
В. Это часть того же слова?
О. Р-Н-А.
В. Вы хотите сказать «Креморна»? О. (новым почерком) Креморна, Креморна, Креморна. Получилось! Рада, рада, рада!
