Миссис Балфинч схватилась за живот и театрально закатила свои огромные голубые глаза.
— Ну, тут я поняла, что он не пьяный, так что налила ему двойную порцию «Мартеля» и плеснула туда немного содовой. Он проглотил все залпом и говорит: «Ну вот, теперь получше». А другой джентльмен обхватил его за пояс и помог сесть. В баре было много посетителей, но они особого внимания на него не обратили, потому что обсуждали результаты скачек. А вскоре тот бледный джентльмен попросил у меня стакан воды. Я принесла ему воды, и он говорит: «Извините, что так сильно напугал вас, но я только что пережил сильное потрясение, а я страдаю гастритом и любая неприятность сразу же отражается на моем желудке. Однако, — говорит он, — думаю, вот это мне поможет». И он достает из кармана пакетик из белой бумаги с каким-то порошком, высыпает его в воду, размешивает прямо авторучкой и выпивает».
— Вода в стакане при этом не шипела и не пузырилась? — спросил Вимси.
— Нет. Это был самый что ни на есть простой порошок, и растворился не сразу. Он его выпил и сказал: «Ну, это снимет боль», — или что-то в этом роде. А потом он говорит: «Спасибо вам большое. Теперь мне лучше, и я поеду домой, а то вдруг меня снова прихватит». Он приподнял шляпу — вежливый такой, настоящий джентльмен — и ушел.
— И сколько порошка он насыпал себе в стакан? — начал расспросы Паркер.
— О, сыпанул немало. Он его не мерил, а просто вытряхнул из пакетика. Наверное, с десертную ложку.
— А что случилось с пакетиком? — подсказал Паркер.
— А, тут вот какое дело.
Миссис Балфинч бросила взгляд на лорда Питера и, похоже, ее удовлетворило то, какое впечатление производил ее рассказ.
— Мы как раз проводили последнего посетителя (что-то около пяти минут двенадцатого), и Джордж уже запирал двери, когда я вдруг вижу: на сиденье лежит что-то белое. Я подумала — это чей-нибудь носовой платок, но когда я его взяла в руки, вижу — бумажный пакетик. Так что я сказала Джорджу: «Эй, смотри! Один джентльмен потерял у нас свое лекарство». Тут Джордж спросил, какой именно джентльмен, и я ему рассказала, а он говорит: «А что это такое?». Я посмотрела, но этикетка была оторвана. Это был просто аптечный пакетик, знаете, но даже обрывка этикетки не осталось.
— Так что даже нельзя было определить, были ли буквы черными или красными?
— Ну, право… — Миссис Балфинч задумалась. — Нет. Это я сказать не могу. Вот вы меня спросили, и мне вроде бы вспоминается, что на пакетике было что-то красное, но я точно вспомнить не могу. Так что под присягой показывать не стала бы. Я только знаю, что там не было ни названия, ни фамилии, потому что я заглянула внутрь, чтобы посмотреть, что в пакетике лежит.
— Надо думать, пробовать на вкус вы не стали?
— Ну уж нет! Это ведь мог оказаться яд! Говорю вам: странный это был посетитель.
Тут Паркер и Вимси переглянулись.
— Вам это тогда так показалось? — поинтересовался Вимси, — или это пришло вам в голову позднее — когда вы читали об этом деле?
— Конечно, тогда! — раздраженно огрызнулась миссис Балфинч. — Ведь я же сказала, что не стала пробовать порошок на вкус! И больше того — я тогда сказала об этом Джорджу. И потом, если бы это был не яд, это мог оказаться кокаин или еще что-нибудь подобное. «Лучше его не трогать», — вот что я тогда сказала Джорджу. А он сказал: «Брось его в огонь». Но я не стала этого делать. Джентльмен ведь мог за ним вернуться. Так что я бросила его на полку за стойкой, где стоят крепкие напитки, и больше о нем не вспоминала, с того дня до вчерашнего, когда ваш полисмен пришел спросить насчет него.
— Его там ищут, — сказал Паркер, — но найти никак не могут.
— Ну, тут я ничего вам сказать не могу. Я его туда положила, и уволилась из «Девяти Колец» в августе, так что не могу сказать, что с ним случилось. Может, его просто выбросили во время уборки. Нет, подождите: я неправду сказала, будто больше о нем не вспоминала! Как раз о нем я и подумала, когда прочла о суде в газете, и сказала Джорджу: «Не удивлюсь, если это окажется тот самый джентльмен, который пришел в «Кольца» как-то вечером и которому было так худо. Подумать только!» — вот что я сказала, а Джордж ответил: «Не фантазируй, Грейси девочка моя. Незачем тебе связываться с полицией». Джордж всегда задирал нос, знаете ли.
