— Вы ведь хорошо знаете окрестности и плантацию. Давайте отсюда и начнем, — предложил Эйдан.
Кендалл помолчала, капая острым майонезом на ролл «Дракон».
— Я, конечно, знаю историю Гражданской войны, или Северной агрессии, как называют ее местные. — Он заметил, что, когда она улыбается, на ее левой щеке появляется ямочка. — Наш учитель истории иначе и не говорил. Наследник вашей плантации, Слоун Флинн, служил в армии генерала Ли. Он был капитаном луизианской милиции, но после полутора лет войны в армии Юга стало не хватать людей, и Ли собрал все остатки. На Севере было больше народу — туда каждый день прибывали иммигранты, у них был лучше организован призыв и все такое. Так или иначе, Слоун очутился здесь со своим отрядом, когда Новый Орлеан и окрестности перешли под власть Севера в 1862 году. Его двоюродный брат, служивший у северян, предположительно следил за плантацией и заботился о жене Слоуна — Фионе. Слоун и Фиона поженились тайком, потому что шла война, а Слоун был за южан. Вероятно, Слоун захотел заехать домой. У конюшни он наткнулся на брата и еще нескольких северян. Братья расстреляли друг друга, а Фиона от отчаяния бросилась с балкона. И сегодня, как говорят, можно увидеть, как красивая женщина в белом проносится с криком по балкону. Солдат двух армий, говорят, тоже видели. Но это все по рассказам любителей приведений, конечно.
— Конечно, — сказал он, пристально глядя на нее и ощущая странную неловкость.
Он сам разве не видел женщину в белом на втором этаже? Но это была Кендалл Монтгомери, кому еще там быть? Хорошо еще, что ему не почудились солдаты.
— А что еще интересного — с точки зрения истории?
Она на мгновение задумалась.
— Был еще случай, произошедший позже. О нем я вам уже рассказывала, когда мы были в доме. История о красивой горничной, у которой был роман с хозяином. Ее повесили, а жена хозяина упала с лестницы и разбилась насмерть. А вообще у меня есть подруга — она состоит в местном обществе любителей истории. Она сейчас в отъезде, но должна вернуться на выходных. Я вас с ней познакомлю. Она с удовольствием расскажет вам все, что знает.
— Спасибо, это было бы здорово, — поблагодарил Эйдан, пытаясь подцепить ломтик лосося и одновременно рассматривая Кендалл.
Она была великолепна, а аромат ее духов истинно пьянил его. Она тоже, кажется, внимательно его рассматривала.
Хотя нет. Без особого внимания. Что-то ее отвлекало, беспокоило.
В этом они были схожи.
— Можно задать вам один личный вопрос? — спросил он.
— А разве я могу вам помешать?
— Но вы можете не отвечать. Мне интересно, как вы сблизились с Амелией.
— Да что вы? А мне интересно, как вы могли о ней ничего не знать.
— Ну, это легко объяснить. Мой отец был единственным ребенком в семье. Его отец погиб во время войны. Он переехал откуда-то в Гейнсвиль. Вот, в общем, и вся история. Моя мать родом из Ирландии, ее родители умерли, когда я был маленьким.
Она взяла лососевый ролл, но перед тем, как положить его в рот, сказала:
— Почему же тогда Амелия о вас знала? Ладно бы еще, если бы она завещала поместье вашему отцу, но в завещании были указаны все три ваших имени. Нотариус говорит, что она написала завещание незадолго до смерти.
— А вы хотели, чтобы она оставила все вам?
— Ну вот еще. Я бы сошла с ума, если бы мне пришлось разбираться со всеми этими страховками и налогами, — фыркнула Кендалл. — Амелия знала, что это для меня тяжкий груз, который я стала бы тянуть лишь из уважения к ее памяти. — Она сделала глоток чая. — А как поживает ваш бизнес?
Он пожал плечами:
— Неплохо. Когда мы только начинали, Закари играл в группе на разогреве у одной рок-звезды, не буду называть его имени. Его дочь уехала в Бразилию и пропала. Мы нашли ее и убедили вернуться. Рок-звезда из благодарности отвалил нам целое состояние, что очень помогло нам раскрутиться.
— Среди ваших клиентов только богатые люди? — спросила Кендалл.
— Не только. Например, сейчас я расследую дело с гонораром в один доллар. — Эти слова вызвали у нее неподдельное любопытство, что отразилось на лице. Дабы сменить тему, он поспешно спросил: — Как же вы подружились с Амелией?
