Ева сомневалась, что эта ночь будет для нее спокойной. Она снова и снова вспоминала это странное место на вершине холма. Что могло там произойти? Что могло заставить Кевина-Дона не просто сжечь отцовскую палатку, но и засыпать землю солью? Он изувечил и убил землю на холме точно так же, как увечил и убивал свои жертвы. Почему?
Было и еще одно обстоятельство, которое не давало ей покоя. Сегодня она второй раз в жизни сделала Логану больно. Он этого не заслуживал, но Ева думала о нем гораздо меньше, чем о своих чувствах к Джо. Оказывается, они были совсем не такими, как ей всегда представлялось. Что же произошло с ней и когда?
Ответов на эти вопросы, теснившиеся в мозгу, у Евы не было, и единственным разумным выходом из создавшейся ситуации казалась ей работа. Погрузиться в нее с головой, отключиться от всего – так она поступала всегда, и это никогда не подводило.
Да, так я и сделаю, решила Ева, ложась в постель. Заняться делом и не думать о Джо. Когда-нибудь потом она решит эти вопросы, но не сейчас…
* * *
– Ничего не выйдет, мама. – Бонни, болтая ногами, сидела в кресле у изголовья ее кровати. – Джо тебе не позволит. Кроме того, уже все равно слишком поздно…
– Я сделаю как сама захочу. – Устраиваясь поудобнее, Ева слегка приподнялась на подушке. – Кто дал ему право вмешиваться в мою жизнь?
– Я тоже вмешиваюсь в твою жизнь, но меня ты не гонишь.
– Разве можно прогнать собственную галлюцинацию?
Бонни хихикнула.
– У тебя на все есть ответ, мама. Но на самом деле ты не гонишь меня, потому что любишь меня.
– О да… – прошептала Ева.
– И поэтому ты не можешь оттолкнуть Джо.
– Это другое…
– Ты права. Джо жив.
– Да, он жив. И я больно задела его.
– Просто ты расстроилась из-за Логана. Не надо, мама. Ведь ты сама знаешь, что рано или поздно это должно было случиться. Помнишь, когда-то я сказала тебе, что любовь иногда преподносит человеку удивительные сюрпризы? Так и случилось. Ты сохранила Логана и приобрела Джо, хотя еще недавно не могла предположить ничего подобного. Ты ничего не потеряла, ведь правда?
– Потерять можно всегда. Ведь я же потеряла тебя!
– Глупая! Если бы ты потеряла меня, разве мы бы сейчас разговаривали?
– Кто знает! Я, наверное, просто спятила, и у меня начались галлюцинации. Вот, кстати, еще одна причина, почему я не могу… не должна думать о Джо.
– Я не собираюсь с тобой спорить, мама. Ты умная, и я знаю, что ты сделаешь все как надо. – Бонни откинулась на спинку кресла. – Мне хочется просто сидеть здесь и болтать с тобой о всякой всячине. Ведь мы с тобой долго не виделись.
– Почему же ты не пришла раньше?
– Не могла. Мне было трудно пробиться к тебе сквозь эту тьму. Вокруг него нет ничего, кроме тьмы. Холодной тьмы и мрака, мама…
– Да, Дон – ужасный человек. – Ева облизнула пересохшие губы. – Скажи, Бонни, это… Какой он? Как он выглядит?
– Я не могу рассмотреть его лица – темнота мешает мне. А может, я не хочу.
– Я тоже не хочу, но я должна.
Бонни кивнула.
– Ты хочешь защитить Джейн. Она мне нравится, мама.
– Мне тоже. Но я должна сделать это не только ради Джейн, но и ради тебя.
– Я понимаю. Но сейчас тебе нужно больше думать о Джейн. Живые должны заботиться о живых.
Ева ненадолго замолчала.
– Он сказал мне, что Джейн – это ты в новом теле. Ну не глупо ли это, а?
– Конечно, это глупо. Как я могу быть в ее теле, когда я сижу здесь и разговариваю с тобой? – Бонни улыбнулась. – К тому же Джейн совсем не похожа на меня.
– Да, я знаю. Вы очень разные.
– Ты сама не захотела бы, чтобы мы были похожи, мама. У каждого человека может быть только его собственная душа. Вот почему каждый человек прекрасен по-своему.
– Только не Дон.
– Это правда. Он… он настоящий урод. Выродок. – Бонни нахмурилась. – И поэтому я боюсь за тебя. С каждым днем он подкрадывается к тебе все ближе – я это чувствую.
– Пусть. Я жду его и готова.
– Только не расстраивайся, мама, не надо. Давай больше не будем говорить о Доне, хорошо? Расскажи мне лучше о Монти. Я так люблю собак!
– Я знаю. Я сама хотела купить тебе щеночка на Рождество, но ты… тебя…
– И с тех пор ты жалеешь, что не успела, да, мама? Не надо, не терзай себя напрасно, ведь с тобой я была счастлива, а это главное. Только одно…
