Людмила вздохнула и замолчала. Гуров осторожно взял ее под локоть.
— Давайте пройдем в мою машину, и там вы мне все обстоятельно расскажете.
— А… Там можно курить? — неожиданно спросила Абрашина.
— Вообще нельзя, — серьезно ответил Гуров. — Но вам можно, — так же серьезно добавил он.
Людмила уселась на пассажирское сиденье гуровского автомобиля, достала из сумочки и закурила тонкую ароматную сигарету. Через несколько затяжек она наконец заговорила:
— Я боюсь не вас… Я боюсь своего мужа.
— Владимира Абрашина, фигуранта нескольких уголовных дел в начале нулевых годов? — уточнил полковник.
— Да, — кивнула Людмила. — Я, правда, точно не знаю, какие это уголовные дела, я не имею к этому отношения…
— Разумеется, — тут же согласился Гуров. — А почему вы боитесь его?
— Потому что он страшный человек.
Ответ Людмилы был настолько банален, что Гуров не выдержал и рассмеялся.
— Вы с ним живете недавно и поняли это только что? — спросил полковник, хотя знал правильный ответ.
— Нет, я живу с ним очень давно и поняла это почти тридцать лет назад, — ответила Людмила. — Мы с ним учились в одной школе. Он на меня обратил внимание в восьмом классе, после чего стал вытворять всякие глупости. Он всегда был очень дерзким и, я бы даже сказала, безбашенным… Потом я все-таки вышла за него замуж. А там начались девяностые годы. — Она вздохнула и усмехнулась. — Он начал зарабатывать деньги, это у него получалось лучше других. Занимался каким-то бизнесом, я старалась не вникать в его дела… Но денег было действительно много, мы их практически не считали.
Гуров кивал, мысленно представляя людей, которые в то же самое время считали каждую копейку.
— Но все закончилось в один момент. Я не знаю, что там произошло, но к нам в дом вломились бандиты. Мужу пришлось отстреливаться. У нас в доме постоянно было оружие — и охотничье, и пистолеты… Короче, это нападение он кое-как отразил, а на следующий день мы собрались и уехали. Уехали сначала на Украину, а потом вообще за границу. Бизнес потеряли, но кое-какие деньги были, на них мы и жили. Потом, когда перестреляли тех, кто хотел убить нас, мы вернулись… Надо сказать, Вова довольно быстро все восстановил, снова занялся бизнесом, теперь уже не криминальным. Я говорила, у него этого не отнять.
— Так в чем же его страшнота? — несколько насмешливо поинтересовался Гуров, возвращая Абрашину к началу беседы.
Женщина затушила сигарету.
— Я говорила, что он безбашенный. И несмотря на то, что он уже немолод — ему сорок семь лет, — это качество никуда не делось. Он вообще такой… — она поиграла руками в воздухе, — авторитарный.
— Угнетает вас? — уточнил Гуров.
— Да, угнетает, — призналась Людмила. — И вообще… Стены этого дома сильно на меня давят. Нашего с ним дома, я его имею в виду.
— Значит, в этом отеле вы отдыхали от мужа?
— А куда мне еще деваться? — развела руками Людмила. — Есть еще мамина квартира, но там мама, и туда мне совсем неудобно.
— А дети у вас есть? — спросил Гуров.
— Есть сын, студент. Но он не в России.
— А где?
— В Англии, — не то с гордостью, не то с жалостью ответила Людмила.
— Ах, ну да, как же я не догадался! — воскликнул Гуров. — Вы же у нас считаетесь российской элитой, а где же учиться ее отпрыскам, если не в Англии.
— Нет, это не Кембридж и не Оксфорд! — почему-то сразу начала оправдываться Абрашина. — Всего лишь колледж в пригороде Лондона, не очень престижный. Впрочем, куда смогли, туда и пристроили.
— Значит, вы отдыхали в отеле от мужа. — Полковник направил разговор в прежнее русло.
— Да.
— И как только узнали, что в соседнем номере произошло убийство, сразу же решили съехать.
— Конечно! — эмоционально воскликнула Людмила. — Ведь если будет разбирательство, всплывет и моя фамилия. А это может стать известно мужу, и тогда… Ох, тогда!
— Ну, мужа в этом случае можно понять. — В глазах Гурова мелькнул огонек.
— В каком смысле? — испуганно спросила Абрашина.
— Ну как же — отдыхали вы от мужа не одна. С вами был молодой человек. Вот к его личности нам бы плавно и перейти…
Абрашина часто-часто замотала головой — это означало отказ от подобного разговора.
