На это Мильтон ничего не ответил. С сосредоточенным выражением лица он стал чертить на полях протокола треугольники - один в другом, как китайские шкатулки. Затем заключил эту композицию в большой черный квадрат, придав ей завершенность, и встал, давая понять, что беседа закончена.
- Я хочу исключить вас из этого дела, Маклин, но, боюсь, не получится. Вы были на месте происшествия, к тому же хорошо знаете одно из лиц, связанных с убитой. Кроме того, недостаточно фактов, чтобы полностью подтверждить правдивость вашего рассказа.
- И тем не менее он правдив.
- Надеюсь, очень надеюсь, что это так. Что ж, благодарю за содействие.
Он вышел, за ним сержант, метнувший в меня на прощанье злобный взгляд. Я закрыл за ними дверь.
"Ничего себе, душевный разговорчик!" - подумал я и, вернувшись вгостиную, принялся материть по-черному Ангуса с его сетью, полицию, убийц и всех их вместе взятых за то, что они, словно сговорившись, нарушили привычный ход моей спокойной жизни. Помимо общеизвестной заборной лексики, из моего рта перли такие словечки, каких я не только не употреляю, но даже, насколько помню, не слышал. Это обстоятельство меня даже рассмешило, но, вспомнив вдруг про Колина, смех я тут же оборвал.
Я вспомнил реплики Мильтона, особенно интонации, и отметил про себя, что он был излишне резок, а это не в его правилах. Таким он бывает только тогда, когда подозревает, что его собеседник пытается что-то скрыть. А ещё я вспомнил, как он чертил треугольники. Не мелькала ли у него при этом мысль о вечном любовном треугольнике, на которую его мог натолкнуть тот факт, что Колин не познакомил меня со своей невестой? Интересно, не меня в роли неверного друга, умыкнувшего девушку на своем катере, а Колина как одураченного жениха, мчащегося вслед с пистолетом? Если Мильтон посчитал причиной трагедии меня, результат его поисков будет заведомо равен нулю. При других обстоятельствах все это могло бы быть забавным, как мелодрама времен немого кино.
У меня было одно утешение: если Мильтон обеими руками ухватится за эту версию, ему придется доказать предшествовавшую связь между мной и девушкой. Он должен будет найти свидетелей, видевших нас вместе, а таковые в природе не существуют. Разве что какой-нибудь лжесвидетель...
А вот Колин прямо связан и с девушкой, и с катером. Похоже, ему грозят неприятности, причем большие. "Интересно, - подумал я, - что Колин расскажет о тех нескольких жизненно важных часах в субботу? Хочется надеяться, что его рассказ будет убедительнее моего..."
Я посмотрел на часы. Половина первого. Время ленча давно наступило. Я застегнул воротник спортивной рубашки, завязал галстук и, натягивая куртку, спустился в ресторан на Байерс Роуд, чтобы перекусить.
Когда я вышел на улицу после ленча, жара ещё не спала. Небо над домами было бездонно голубым. Я направился к западу. Там есть несколько площадей со сквериками. Когда-то эти скверики были обнесены металлическими оградами и ворота запирались. Ключи были лишь у богачей, которые жили в больших домах, окружавших площадь. Теперь большинство этих домов поделили на квартиры и сдают в наем, ограды отправили на переплавку ещё во время войны, а вот скверики остались такими, как были - оазисы зелени среди каменно-бетонной пустыни.
Скверик, который я выбрал, окаймляла ясеневая аллея. Я сел на скамейку под высокими деревьями. На соседней щебетали три молодые мамаши миловидные, нарядные, ухоженные. Перед кажой стояла новенькая блестящая коляска. От их компании веяло чем-то уютным, домашним. Женщины выглядели довольными и уверенными в себе - уж они-то точно знали, куда они отсюда направятся и что их ждет. Я подумал, что они наверняка счастливы. Вот бы мне знать наперед, куда я направлюсь или хотя бы куда хочу пойти.
Наблюдая за ними, я представил себе, что у меня есть вот такая же нарядная, ухоженная жена, уверенная в своем будущем, и высокая коляска со здоровым, упитанным младенцем. Эта мысль меня несколько отвлекла. Но тут же воображение нарисовало пейзаж: солнце, пляшущее на волнах, на всем пространстве от Лох Риан на юге до островов на севере. И я подумал, что в любой момент, когда мне все надоест, я могу поехать к морю и провести время, глядя на него, наблюдая за его меняющимся настроением. Прикинул, что для женитьбы нужно или большое сердце, или не меньше двух тысяч стабильного дохода в год, а у меня ни того, ни другого.
