Подполковник с усмешкой посмотрел на него, взял стакан и под любопытными взглядами заметно притихших офицеров без передыху выпил.
— А особисты-то, оказывается, тоже не пальцем деланы! — крикнул кто-то из глубины комнаты.
— Теперь — анекдот, товарищ подполковник, — сказал Михаил. — Чтобы по полной программе.
— Ладно, — ответил Жилин, беря со стола ломтик сала. — Во-первых: говорят, сало есть — ума не надо. Во-вторых, — под веселый гул застолья продолжал он, — имеющий глаза да увидит, имеющий уши да развесит. В-третьих, кто ответит, что лучше: склероз или маразм?.. Не знаете? Так я вам скажу: лучше склероз. Потому что забываешь, что у тебя еще и маразм… И, в-четвертых, — переждав смех, закончил он, — не пора ли кончать ваш шабаш, товарищи офицеры?
— Что вы, Семен Иванович, — просительно произнес Михаил, — еще не вечер.
— В том-то и дело, что у вас тут уже вечер. Анекдоты — бог с ними. А до анекдотов сколько всякой хреновины успели наболтать…
— Как вы узнали? — тараща пьяные глаза, заинтересовался лейтенант-десантник.
— Окно открыто, — сказал подполковник.
Грохнул смех. Жилин нашел взглядом Кондратюка, кивнул в сторону двери:
— Ты мне нужен, капитан.
— Вот так вырывают из наших рядов лучшие кадры, — заявил лейтенант, бывший капитаном. — Как говорится, возлюби ближнего своего, но порох держи сухим.
— Правильно, — прищурившись, ответил Жилин. — А лично тебе я посоветую еще и другое: бойся данайцев, приносящих яйцев.
На улице подполковник подождал Кондратюка. Тот вышел, несколько раз глубоко вдохнул свежий воздух и направился к Жилину, не шатаясь, но шире обычного расставляя ноги.
— Пить умеешь, — одобрительно кивнул Жилин. — Но все равно приказываю протрезветь. Рано утром полетишь в Кабул. Вызывают в разведотдел армии. Теперь вот что. Это вы караван уничтожили?
— Мы. Уже кто-то доложил? — удивился Кондратюк. — Быстро.
— Не так уж и быстро, да и то случайно обнаружили. Численность людей и животных в караване?
— Животных — пятьдесят три, людей — сто десять: семьдесят погонщиков, сорок человек охраны, по нашим выводам — солдаты пакистанской армии.
— Так и есть, — сказал Жилин. — Против этого каравана готовилась серьезная войсковая операция. Теперь надо по быстрому все проверить и отменить операцию.
— Проверяйте, — пожал плечами капитан. — Теперь там безопасно. Тропы больше не существует и духам в том месте делать нечего.
— Безопасно, — передразнил подполковник. — Расхвастался.
— Так я ведь только перед вами, — улыбнулся Игорь.
— Ладно. Передо мной можно. А вообще молодцы. Лихо сработали. И никаких потерь. Ни одного раненого. Лихо воюете, — повторил Жилин.
6-
В Кабуле вертолет, на котором Жилин отправил Кондратюка, встретил сам полковник Клементьев.
— Обойдемся без рапортов, — отмахнулся он, когда капитан попытался доложить о прибытии. — Что прибыл, вижу. Этого пока достаточно. Быстро в машину!
Полковник посадил его на заднее сидение, сам устроился рядом. Когда машина тронулась, взял с переднего сидения большой кожаный саквояж, достал из него не новые, но отличной работы джинсы, слегка помятую модную рубашку, изящные туфли.
— Переодевайся, — приказал он.
Не задавая вопросов, Игорь стянул с себя форму капитана ВДВ и переоделся в гражданское. Клементьев приладил ему на голову светло-русый парик, критически осмотрел преображенного Кондратюка и удовлетворительно кивнул. Потом сложил в саквояж капитанскую форму, десантные ботинки, бросил его на переднее сидение и поинтересовался:
— Почему ни о чем не спрашиваешь?
— Раз вы ничего не объясняете, значит спрашивать не положено, — с улыбкой ответил Игорь.
— Правильно, — кивнул Клементьев и обратился к водителю. — Шорников, цепляй внутреннее зеркало заднего обзора.
Шофер прикрепил на свое место зеркало. И только теперь Кондратюк подумал, что полковник сумел провести его к машине и посадить так, что водитель не мог видеть его в капитанской форме. Но строить догадки не стал — стало быть, полковнику для чего-то нужна такая подстраховка.
Машина миновала штаб армии, где располагался разведотдел, к которому, как было известно Кондратюку, на время пребывания в Афганистане причислялся Клементьев, и остановилась у ворот посольства. Видимо, охрана хорошо знала полковника — машину пропустили беспрепятственно.
