Старший инспектор захлопнул блокнот.
– Итак, мэм… Вам известно, что мистера Феликса Хея сегодня убили?
Миссис Синклер вздрогнула. Глаза ее наполнились слезами, хорошо заметными в свете лампы. Сандерс готов был поклясться, что женщина по-настоящему расстроена.
– Доктор как раз сказал мне… Ужас! Терпеть не могу думать о страшном и неприятном.
– Согласен с вами, мэм, но, боюсь, нам придется посвятить неприятностям немного времени. Итак… прошу вас, расскажите мне все, что произошло сегодня вечером.
Миссис Синклер с трудом переменила позу.
– Но… я ничего не знаю. Честно и откровенно: не знаю! Последнее, что я помню, кто-то за столом рассказывал какую-то историю, анекдот. Он показался мне ужасно смешным; смешнее я ничего в жизни не слышала. Я смеялась и смеялась, а потом мне стало стыдно. Но к тому времени перед глазами у меня все поплыло, и…
– В таком случае начнем сначала. Как вы оказались в квартире мистера Хея?
– Он пригласил меня в гости. Сказал, что придут еще несколько человек, что это не пышный прием, а так, небольшой званый вечер.
Женщина говорила немного манерно; впрочем, если учесть, что на ее лице не было ни грамма косметики, жеманство ей очень шло. Вне всяких сомнений, пострадавшая была еще очень слаба; она выпростала из-под одеяла длинную тонкую руку, и Сандерс увидел бинты.
– В котором часу вы пришли туда, миссис Синклер?
– Кажется, около одиннадцати.
– Не поздновато ли для вечеринки?
– Боюсь, все началось так поздно из-за меня. Видите ли, сегодня мне нужно было сделать три очень важных звонка в определенное время; я сказала мистеру Хею, что вряд ли успею к нему раньше одиннадцати. Он ответил, что не хочет причинять мне неудобство и позовет остальных на тот же час.
Несмотря на то что свидетельница отвечала охотно и подробно, Мастерсу показалось, будто он постепенно погружается в туман.
– А разве вы не могли позвонить из квартиры мистера Хея?
Миссис Синклер улыбнулась:
– Ну что вы! Один разговор был с Нью-Йорком, второй – с Парижем, а третий – с Римом. Разумеется, я звонила по делу. Терпеть не могу деловые звонки и ничего не смыслю в технике; и все же позвонить нужно было непременно.
– Скажите мне вот что, мэм. Мистеру Хею так уж необходимо было звать вас в гости?
– Простите, не поняла…
– Мистер Хей пригласил вас с какой-то определенной целью?
– Честно говоря, не знаю! Он был моим очень близким другом; он пригласил меня, и я пришла.
Мастерс сам не понимал, куда клонит. Он словно брел ощупью в тумане.
– Вы были знакомы с остальными гостями?
– Конечно, я была знакома с мистером Хеем и с сэром Деннисом Блайстоуном. Сэр Деннис заехал за мной… – Несмотря на бледность, миссис Синклер покраснела. – Он заехал ко мне домой и отвез к мистеру Хею. А вот мистера Шумана я увидела впервые. Он мне понравился.
– Когда вы оказались дома у мистера Хея?
– Кажется, около одиннадцати. Мистер Шуман уже был там.
– И вы сразу начали пить?
Миссис Синклер не улыбнулась, но в ее иссиня-черных глазах заплясали веселые огоньки.
– Едва ли про это можно сказать «пить». Я выпила всего один коктейль, да и тот не до конца.
– Всего один… – Мастерс вовремя сдержался и прочистил горло. – Прекрасно, мэм. Кто смешивал коктейли?
– Я.
– Вы признаетесь?
– В чем? – удивилась женщина. На ее лбу, казавшемся таким гладким под шапкой черных волос, появились морщины. – В чем тут признаваться? Конечно, коктейли готовила я. Не знаю, известно ли вам, но в моем присутствии мистер Хей никогда не пил ничего, кроме коктейля «Белая леди». Я… То есть у него была дурацкая шутка насчет меня. И он непременно требовал, чтобы я сбивала коктейли, а потом спрашивал остальных гостей: «Вы уже пробовали мою «Белую леди»?» – Миссис Синклер вспыхнула.
– Все пили одно и то же?
– Нет. Сэр Деннис приготовил себе виски с содовой и льдом, так называемый американский хайбол.
– И больше вы ничего не пили и не ели?
– Да, но почему?..
– Сейчас поймете, почему я задал такой вопрос, мэм. Яд, который вы проглотили, обнаружен в ваших напитках. Не будете ли так любезны сказать…
– Но… это невозможно! – слабым голосом воскликнула миссис Синклер. – Прошу вас, не говорите так; вы не знаете, что говорите! Уверяю вас: в том, что мы пили, не могло оказаться никакого яда! Я не сумасшедшая и не истеричка. Если сомневаетесь, если не верите мне, то спросите других. Мы просто не могли выпить отравленные коктейли; сейчас вы поймете почему.
