Я попытался представить себе его жену. Отчего-то мне казалось, что она должна быть тоже из провинции, как и неведомая певица, которую он спас из города Воронеж. Я представил себе хорошенькую и нервную простолюдинку, мама которой, однако, играла в областном драматическом театре, а папа был… – и здесь прочерк. Девочку в детстве, освобождая от чистки картофеля, учили музыке и – выйти замуж в столицу, чтобы хоть доченька свет повидала. Но, во-первых, так актрисы о своих дочерях не пекутся, у самой еще жизнь впереди.
Во-вторых, концы с концами в этой версии не сходятся и потому, что не мог ведь из Воронежа подоспеть тесть покойного, который привез свою свояченицу на машине в Переделкино. Значит, девочка была московская. Как же они жили? Неважно, скорее всего она ему часто изменяла, он, чтобы не видеть этого, скрывался в Доме творчества и пил горькую, бренча на своей гитаре. А может быть, напротив, она, бывшая одноклассница, верила в его дар, служила, как могла, стараясь не надоедать, но – надоедала. А он мечтал влюбиться в молоденькую, и чтобы с голоском, как колосок…
Но в том-то и дело, что мы, думая о других, руководствуемся схемами, которые к самим себе не прикладываем. Мы упускаем нюансы, делаем скороспелые заключения, причем чаще всего уничижительного характера.
Мы упрощаем других, чтобы самим себе казаться лучше и тоньше. Мы себе интереснее. Поэтому зачеркнем написанное; допустим, что жена
Антона была, скажем, художницей. Из семьи академической – в артистическом смысле. Пусть не красавицей, но пикантной. С умным взглядом. Брюнетка. Пусть они росли в одном дворе, и он был в нее влюблен с первого класса. В восьмом она обратила на него внимание, его же угораздило ненадолго влюбиться в ее подругу. Поэтому она вышла замуж за другого, но они опять стали встречаться. И в результате воссоединились, однако их маленькая дочка была от другого отца…
Отчего он пил – это вопрос пустой. Почти все мужчины в России пьют, мягко сказать, неумеренно, хотя, кажется, нынче это выходит из моды, что косвенно подтверждают сводки правительства, будто жизнь в стране налаживается. Косвенно потому, что, скажем, в соседней Финляндии жизнь давно и прочно налажена, но финны тоже пьют сверх меры. Так что остановимся на версии: холодный климат. Однако отчего жена не приехала, когда узнала о его смерти? Ведь, как бы ни складывались отношения, ее должно было бы как вожжой ударить. Версия: не хотела сталкиваться со свекровью. Еще одна: была глубоко оскорблена, мстительно сказала себе – ага, доигрался, а я что говорила… Но так может себя чувствовать только брошенная и оскорбленная женщина. И здесь всплывает тема доброты, если вспомнить слова его несчастной матери.
Итак, певица из Воронежа, которую он прописал. Во-первых, если вы знакомы с нашим законодательством, то понимаете, что никого вот так, с бухты-барахты, в Москве прописать нельзя. Как минимум соискательница должна иметь в Москве работу. А еще лучше – мужа.
Однако Антон был женат, залогом чего служит тесть на машине
Жигули, коего я видел своими глазами. Значит, он справил ей в столице какую-то работенку. Пусть так. Но была ли она его любовницей? Скорее всего нет, иначе мать в такую минуту не стала бы о ней вспоминать. Просто потому, что пристроить в Москве любовницу-провинциалку отнюдь не тот красивый и бескорыстный жест, который вспоминают, стоя над телом покойного сына. Как бы эта самая певичка из Воронежа ни пела, вывод напрашивается один: Антон, что называется, верил в музыку, то есть был идеалистом. Или не так выспренне: он не был циником и с полной серьезностью относился к своему ремеслу. А это, по себе знаю, очень непросто в зрелом возрасте, потому что – сомнения. Вот Юрик Петров – дельный мужчина, он вполне понимает, что – не Толстой. Но и сомнения он поборол и считает себя большим писателем, хотя литературу как таковую вовсе не любит. Он как бы выше литературы, которая, он достаточно циничен, есть все-таки полный вздор, каким заниматься могут одни мальчишки. А он, взрослый мужчина, не занимается литературой, но – работает, и это разница. А литературой занимается Касым, ему простительно, он поэт, к тому ж китаянка, жаль занята, чертовски пикантна; и потом, Тимур вроде бы порхает в небесах, а получил премию в размере цены однокомнатной квартиры в Бирюлеве, а ведь, мы знаем, чтобы получать премии, витать в облаках недостаточно.
