– Доброе утро, мисс Лестер, – поздоровался он с секретаршей, – есть для меня сообщения?
Мисс Лестер была безупречным секретарем, знающим и доброжелательным. В первый же день она сообщила Мэл-лою, что разведена, одна воспитывает двух дочерей, и попросила называть ее по имени.
Если глаза его не обманывали, а у него не было оснований сомневаться в остроте своего зрения, с того дня вырез на блузках мисс Лестер становился все глубже, а юбки все короче. Это постепенное уменьшение покровов могло быть связано с жарой, но Дин в этом сомневался. В целях безопасности он упорно называл ее мисс Лестер.
– Все сообщения у вас на столе. Кофе скоро будет Готов, я принесу вам чашечку.
Она не обязана была готовить ему кофе, но этим утром его порадовала ее предупредительность.
– Отлично, спасибо, мисс Лестер.
Дин вошел в свой кабинет и закрыл дверь, чтобы не продолжать разговор с секретаршей. Он повесил пиджак на вешалку, распустил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Усевшись за стол, он пробежал глазами сообщения и вздохнул с облегчением, поскольку среди них не оказалось срочных. Ему требовалось минут пять, чтобы прийти в себя.
Мэллой поправил жалюзи, чтобы ему было видно улицу. Солнце сияло, но не поэтому Дин закрыл лицо руками и устало потер щеки.
Что ему делать с Гэвином? Сколько можно наказывать сына? Чего еще его можно лишить? Сколько еще сцен, подобных вчерашней, ждет его? Такие ссоры наносят непоправимый вред отношениям.
Дин уже жалел о том, что ударил Гэвина. Не то чтобы Гэвин не заслужил оплеуху, но все-таки… Он – отец, взрослый человек и должен был вести себя соответственно. Это так по-детски, терять самообладание. Кроме того, это опасно. Отсутствие самоконтроля может привести к роковым последствиям, кому, как не Дину, знать об этом.
И потом, он хотел быть положительным примером для Гэвина, а накануне вечером он дал волю своему гневу и теперь сожалел об этом.
Дин провел пальцами по волосам и вспомнил про кофе. Пора бы уже выпить чашечку.
Не отослать ли Гэвина обратно к его матери? Впрочем, это не выход из положения. Нет, этого нельзя делать. По многим причинам, в том числе и потому, что они с Патри-сией договорились о том, с кем будет жить их сын. Дин Мэллой не умел признавать поражений. Ни в чем.
Гэвин упрекал его в том, что он всегда поступает правильно. Сын сказал, что, должно быть, чертовски скучно всегда поступать как должно. Едва ли ты прав, Гэвин. Дин давно не чувствовал, что поступает правильно, особенно в отношениях с сыном.
Или с Лизой. По отношению к ней он ни разу не поступил правильно. Как долго можно откладывать решение их проблем?
– Доктор Мэллой!
Думая, что мисс Лестер наконец принесла долгожданный кофе, Дин ответил, не оборачиваясь:
– Поставьте на стол, спасибо.
– К вам пришли. – Дин повернулся к двери. – Сержант Кертис из полицейского управления просит вас уделить ему несколько минут, – сообщила секретарша. – Я приглашу его?
– Разумеется.
Дин однажды уже встречался с детективом, и тот показался ему прямым и честным человеком. Дин также знал, что сержант пользуется уважением в управлении полиции Остина. Он встал, ожидая появления Кертиса.
– Доброе утро, сержант Кертис.
– Просто Кертис, прошу вас. Меня так все называют. А вы предпочитаете, чтобы вас называли доктор или лейтенант?
– Как насчет Дина?
Мужчины обменялись рукопожатием.
– Я не вовремя? – поинтересовался Кертис. – Простите, что явился к вам без предупреждения, но дело может оказаться очень важным.
– Никаких проблем. Сейчас нам принесут кофе.
– Я пришел не один. – Кертис приоткрыл дверь и жестом пригласил кого-то войти.
Пэрис испугалась. Неужели выражение ее лица было таким же красноречивым, как у Дина, и этого не скрыли даже черные очки.
Он выглядел ошарашенным. Таким же, как и она несколько минут назад, когда прочитала фамилию на двери кабинета, в который должна была войти.
Несколько секунд Дин смотрел на нее, приоткрыв рот, и только потом проговорил изумленно:
– Пэрис?
Кертис с удивлением смотрел на них обоих.
– Мне принести еще кофе, доктор Мэллой? – прозвучал строгий голос секретарши.
