Сцилла грациозно обернулась к золовке и спокойным голосом заявила:
— Бодрись, Мегги, все будет хорошо.
Та нервно дернула свою цепочку, несчастной казалось, что слезы вот-вот польются рекой, а брат из-за этого жутко разозлится. Она испуганно взглянула на довольную Сциллу и прерывающимся голосом спросила:
— Ты так считаешь?
— Конечно, дорогая! Неужели ты думаешь, что он испугался и отступил?
По голосу было понятно, что говорившую почти развлекает создавшаяся ситуация. Метти Эклс мигом почувствовала неуместный тон, не так бы надо говорить в церкви, а уж так одеваться — и подавно. Платье должно соответствовать событию, даже если это только репетиция, а не само венчание. Мегги не следовало надевать фиолетовое платье, ведь в него она собиралась нарядиться на свадьбу. Ну, нацепила бы новую шляпку — и хватит. Лучше бы взяла в пример ее саму, Метти, — на ней то самое платье, которое она обычно надевает на воскресную службу, без излишней парадности, но прекрасно Подходит для небольших церковных праздников. А взгляните на Сциллу! Если Мегги вырядилась слишком нарядно, то эта особа бросилась в другую крайность — простая твидовая юбка, алый кардиган, радужно-пестрый шарф, на блестящие золотистые волосы надвинут черный берет… Все дорого, но совершенно неуместно. А что на себя напялила эта обезьяна Конни! Просто напрашивается на замечание. Сшитая своими руками юбка и плохо связанный джемпер не сделали из бедняжки ни красавицы, ни картинки из модного журнала. И чтобы покончить с темой, следует спросить, она что, так и собирается жить блеклой копией Сциллы, со своими бесцветными волосами, круглым бледным лицом и пухлой фигурой, с которой действительно что-то надо делать? Девушкам полагается следить за собой!
Мисс Эклс удовлетворенно порадовалась собственной сухощавой и складной фигуре, да и вообще тому, как она выглядит. Пусть ей и пятьдесят пять, цвет лица прекрасный, в волосах почти нет седины, а голубые глаза остались на удивление яркими. Да, у нее есть все основания быть довольной собой. Чего нельзя было сказать о Конни Брук. Сложись все по-другому, думала девушка, каким бы счастьем было исполнить роль подружки невесты. Но разве бы ее пригласили, не свались Лекси со своей ветрянкой? Казалось, все так замечательно складывается, если бы только… если бы не эти мысли…
Тошнота снова поднялась к горлу. Ужасно, если ей станет плохо прямо в церкви, да еще на глазах у миссис Рептон. Если бы только знать, что делать… Томми был очень мил, но не подсказал, как ей себя вести. Правда, надо было рассказать ему все, что она знает, но Конни тогда не смогла выдавить ни слова, побоялась, что священник ей не поверит. Иногда она и сама себе не верила. Одним словом, девушка была в полной растерянности.
В алтаре преподобный Томас Мартин, крупный неопрятный мужчина в мятом облачении, более старом из двух известных местным жителям, как раз собирался сказать то, что считал наиболее уместным в данный момент. Поскольку заговорил он замогильным шепотом, слов никто не разобрал. Склонившись над Валентиной, как в момент крещения младенца, преподобный более или менее внятно произнес:
— Не бойся сейчас идти к алтарю одна. Гилберт может появиться в любой момент, и вы вместе посмеетесь над тем, что его задержало. Не волнуйся, сама процедура очень простая. Знаешь, я уже столько пар перевенчал, что не позволю никому из вас и шага неправильного сделать, так что не забивай себе голову ерундой.
Вот чего Валентине сейчас совсем не хотелось, так это смеяться. Все ее чувства как бы онемели, в голове тяжело ворочались мрачные холодные мысли, иногда озаряемые вспышками понимания, страдания и чего-то напоминающего надежду, хотя надеяться было не на что. Улыбка священника напоминала оскал игрушечной горгульи. «Хороший он человек, — подумала она, — но слишком много видит и понимает». Девушке не хотелось, чтобы Томми ее жалел, поэтому она заставила себя улыбнуться и совершенно естественным голосом поддакнуть:
— Конечно, все будет в порядке. Роджер Рептон обернулся и прохрипел:
— Наконец-то все кончено! Сущая чепуха, скажу я вам! Современный идиотизм! Сама свадьба кого хочешь с ума сведет, а тут еще репетиция!
