– Мистер Хэмилтон…
– Ну?
– Мы договорились встретиться за ленчем. Может, тогда все и обсудим? Встретимся в штаб-квартире в двенадцать ровно.
– Хорошо. Вот еще насчет чего посмотрите утром. Проверьте, не обращался ли Оуэн за нудистской лицензией.
– Вы думаете, он мог за ней обращаться?
– Ага. За ленчем расскажу, почему.
– Отлично.
– Погодите, не отключайтесь. Вы сказали, что нашли человека, который продал Оуэну дроуд и разъем. Как, говорите, было его имя?
– Кеннет Грэм.
– Я так и думал, – сказал я, опуская трубку.
Тэффи тронула меня за плечо.
– Ты… ты в самом деле думаешь, что он мог быть убит?
– Да. Весь замысел опирался на то, что он был не в состоянии…
– Нет, не надо. Я не хочу об этом знать.
Я обернулся и посмотрел на нее. Она в самом деле не хотела. От всей этой истории о смерти незнакомца ее мутило.
– Ну ладно. Послушай, я вовсе не такой негодяй, чтобы не предложить тебе хотя бы позавтракать вместе, но мне придется заниматься делами прямо сейчас. Могу я вызвать для тебя такси?
Когда такси прибыло, я бросил в прорезь монету в десять марок и помог ей усесться. Прежде, чем такси отправилось, я еще успел узнать ее адрес.
В штаб-квартире АРМ жужжала обычная утренняя деятельность. Я отвечал на приветы встречных, не задерживаясь. Все важное так или иначе дойдет до меня потом.
Проходя мимо комнатушки Жюли, я заглянул внутрь. Она вся ушла в работу, обмякнув в своем контурном кресле и делая с закрытыми глазами какие-то пометки.
Кеннет Грэм
Значительную часть моего стола занимал терминал центрального компьютера. У меня несколько месяцев ушло на его освоение. Я набрал заказ на кофе с пончиками, а потом напечатал:
ПОИСК ИНФОРМАЦИИ: КЕННЕТ ГРЭМ. ОГРАНИЧЕННАЯ ЛИЦЕНЗИЯ: ХИРУРГИЯ. ОБЩАЯ ЛИЦЕНЗИЯ: ПРОДАЖА ОБОРУДОВАНИЯ ДЛЯ ПРЯМОЙ ТОКОВОЙ СТИМУЛЯЦИИ. АДРЕС: БЛИЖНЕ-ЗАПАДНЫЙ ЛОС-АНДЖЕЛЕС.
Из щели тут же поползла лента ответа, виток за витком ложась на стол. Мне даже не надо было читать ее, чтобы убедиться в своей правоте.
Новые технологии порождают новые обычаи, новые законы, новую этику, новые преступления. Половина всей деятельности АРМ, полиции Объединенных Наций, относится к контролю за видом преступности, которого век назад еще не существовало. Органлеггерство стало результатом тысяч лет прогресса медицины, жизни миллионов людей, беззаветно посвященных идеалу полного излечения больных. Прогресс сделал эти идеалы реальностью и, как обычно, породил новые проблемы.
В 1900 году Карл Ландштейнер подразделил кровь человека на четыре группы, дав пациентам первый реальный шанс на выживание при переливании крови. По ходу двадцатого века развивалась технология трансплантации. Кровь, кости, кожа, почки, сердца – все можно было перенести из одного тела в другое. Доноры спасли десятки тысяч жизней за эту сотню лет, завещая свои тела медицине.
Но количество доноров ограничено, и не многие умерли таким образом, чтобы удалось спасти что-то ценное.
Потоп нахлынул менее чем сто лет назад. Один совершенно здоровый донор (такого существа, разумеется, в природе не бывает) мог бы спасти дюжину жизней. Тогда почему осужденный на смерть преступник должен умирать бесцельно? Сначала в нескольких штатах, а потом и в большинстве стран мира были приняты новые законы. Приговоренные к смерти должны были подвергаться казни в больницах, где хирурги спасали все, что возможно, для банков органов.
Миллиарды на Земле хотели жить, а банки органов были само воплощение жизни. Если б доктора успевали менять в человеке запчасти быстрее, чем износятся его собственные детали, он мог бы жить вечно. Но они могли это делать только при условии, что мировые банки органов хорошо заполнены.
Примерно сотня разрозненных движений за отмену смертной казни тихо и незаметно прекратила свое существование. Все когда-нибудь заболевают.
А недостаток органов в банках все еще сохранялся. Пациенты все еще умирали из-за отсутствия материала для пересадок. И законодатели планеты откликнулись на постоянное давление народов мира. Введена была смертная казнь за убийство первой, второй и третьей степени . За нападение со смертельно опасным оружием. А потом еще за множество преступлений: изнасилование, аферы, финансовые махинации, рождение детей без лицензии, за четыре и более случая ложной рекламы. Почти сто лет эта тенденция нарастала, пока избиратели старались защитить свое право жить вечно.
