– Прошу прощения? Что вы сказали?
Аллейн повторил вопрос.
Мистер Пириод как будто задумался. После долгой паузы он категорически заявил:
– Я этого не делал.
– Не делали чего?
– Не писал дважды. Это смешно.
Аллейн достал из кармана оба письма и протянул хозяину дома, который вставил в глаз монокль и склонился над бумагой. Когда он выпрямился, его лицо была красным как свекла.
– Какая-то глупая ошибка.
– Потрудитесь объяснить, пожалуйста.
– Мне нечего объяснять.
– Мистер Пириод!
– Нечего! Мой слуга сделал глупость.
– Вы хотите сказать, что он в каком-то припадке ясновидения понял, что брат мисс Картелл умрет, написал за вас письмо и отнес его ей раньше, чем она успела понести потерю?
– Насмешки тут ни к чему, – нахмурился хозяин дома.
– В этом я с вами согласен. Дело крайне серьезное, поверьте.
– Ну хорошо, – сердито проворчал мистер Пириод. – Очень хорошо! Я… э… я отправил Конни Картелл письмо на другую тему. Очень личную и совсем другую. – Вдруг он издал странный смешок, который перепугал его самого, и растерянно уставился на Аллейна. – Я… э… наверно, я… – Мистер Пириод запнулся.
Аллейн, полагавший, что лицо его собеседника уже не может стать красней, увидел, что ошибся.
– Я перепутал письма, – выдохнул его собеседник. – Положил не в тот конверт. Наверно.
– Но это не объясняет… Постойте-ка! Ага, понятно. Кажется, все начинает проясняться. Скажите – я обещаю, что буду нем как рыба, – нет ли у вас знакомых, в семье которых недавно произошло подобное несчастье?
Из глаза мистера Пириода выпал монокль.
– Ну да, – признался он уныло, – так оно и есть.
– Когда это случилось?
– Кажется, вчера… да, я узнал вчера утром.
– И написали письмо?
Мистер Пириод сокрушенно кивнул.
– А эти письма были… – Аллейн старался найти какой-то способ облегчить мучения своего собеседника, но понял, что ничего не выйдет, – эти письма были идентичными? В конце концов, тут нет ничего удивительного. Нельзя же все время придумывать новые соболезнования.
Мистер Пириод кивнул, но промолчал.
Аллейн поспешил добавить:
– Не могли бы вы мне сообщить, разумеется, вполне конфиденциально, имя… – что ни говори, а все это звучало довольно абсурдно, – имя другой скорбящей сестры?
– Прошу прощения. Боюсь, что нет.
Аллейн вспомнил, что у него есть Николя и «Дейли телеграф», и не стал настаивать.
– В таком случае, может быть, вы скажете, что было написано в другом послании? Я имею в виду в письме, адресованном мисс Картелл?
– Нет, – с печальным достоинством ответил мистер Пириод. – Мне очень жаль.
Действительно, по его виду казалось, что он вот-вот расплачется.
– Возможно, оно попало к другой скорбящей сестре? Неправильное письмо в правильном конверте?
Мистер Пириод закрыл глаза, словно сама мысль об этом вызывала у него тошноту.
– Простите, – мягко заметил Аллейн, – но я вынужден задавать такие вопросы. Если все эти детали не имеют отношения к делу, я немедленно о них забуду, обещаю вам.
– Разумеется, не имеют! – с жаром заверил его мистер Пириод. – Прошу вас, поверьте мне: не имеют! Ни малейшего! Дорогой мой Аллейн, я… я вам клянусь. Вот и все! – заключил он с буйным весельем. – И точка! А теперь скажите, дорогой мой друг, вы уже пообедали? Мне следовало вам предложить… но из-за этой ужасной истории все пошло вверх дном. Надеюсь, вас не занесло в наш убогий паб?
Слова лились из него сплошным потоком. Аллейн терпеливо слушал, надеясь узнать что-нибудь полезное, но, убедившись, что рассчитывать не на что, резко его прервал:
– Есть еще один момент. Насколько я понимаю, леди Бантлинг довезла вас до дома прошлой ночью?
Мистер Пириод застыл с раскрытым ртом.
– Ну да, конечно, – ответил он наконец. – Милая Дезире! Всегда такая добрая. Конечно! А что?
– Я также полагаю, что после того как вы ушли, она не сразу вернулась в Бэйнсхолм, а направилась в ваш сад и завязала беседу с мистером Картеллом, который говорил с ней из окна своей спальни. Почему вы мне об этом не рассказали?
– Я… не знаю.
– Но вы должны знать. Потому что вы высунулись из окна и спросили: «Что тут происходит?»
– А ничего и не произошло! – с мрачным торжеством возразил мистер Пириод. – Ничего! Она так и сказала. Она сказала…
