– Эвелин, – мягко произнес Аллейн. Она сделала легкий нетерпеливый жест, но продолжала говорить, обращаясь только к Каррадосу:
– Ты писал те письма. Ты!
Каррадос обалдело уставился на нее. Брови его приподнялись, придавая ему сходство со слабоумным. Он качал головой из стороны в сторону.
– Нет, – сказал он. – Нет, Эвелин, нет.
– Пусть он расскажет вам, Родерик, – не поворачивая головы, велела она.
– Сэр Герберт, – спросил Аллейн, – вы отрицаете, что хранили письмо в секретном ящике вашего секретера?
– Да.
Фокс взглянул на Аллейна, вышел и вернулся, опять посреди гробовой тишины, теперь уже с Бриджет.
Леди Каррадос тихо охнула и ухватилась за руку дочери.
– Мисс О’Брайен, – сказал Аллейн, – я попросил вас прийти сюда с тем, чтобы помощник комиссара услышал об инциденте, о котором вы поведали мне вчера. Вы рассказали мне, что однажды, находясь одна в кабинете отчима, вы осматривали стоявший там миниатюрный секретер. Вы сообщили мне, что когда нажали крохотный винт, из секретера выскочил треугольный ящичек и в нем было письмо. Это правда?
– Донна? – Бриджет встревоженно посмотрела на мать.
– Да, да, дорогая. Скажи им. Что бы то ни было, скажи им.
– Истинная правда, – кивнула Бриджет.
– В этот момент в кабинет вошел ваш отчим?
– Да.
– Как он отнесся к тому, что вы сделали?
– Он страшно разозлился.
– Что он сделал?
– Вывернул мне руку и оставил на ней синяк.
– Ложь! Этот ребенок всегда меня ненавидел. Что бы я ни старался для нее сделать… Ложь, отвратительная, злобная ложь!
– Фокс, – сказал Аллейн, – пригласите сюда сэра Дэниэла.
Сэр Дэниэл, вероятно, сидел в секретарской, потому что вошел почти тотчас. Увидев обоих Каррадосов и Бриджет, он приветствовал их так, словно все они были гостями на одной и той же вечеринке. Потом обменялся рукопожатием с помощником комиссара и посмотрел на Аллейна.
– Сэр Дэниэл, – сказал Аллейн. – Я попросил вас прийти, потому что, насколько мне известно, вы были свидетелем сцены, которую только что описала нам мисс О’Брайен. Это произошло примерно два года назад. Вы помните, как мисс О’Брайен позвонила вам и попросила прийти и осмотреть ее мать, которая неважно себя чувствовала?
– Такое случалось не однажды, – ответил Дэвидсон.
– В тот ваш визит вы вошли в кабинет и разговаривали с мисс О’Брайен о маленьком французском секретере.
Дэвидсон пошевелил бровями.
– Да, и что же?
– Вы это помните?
– Да. Очень хорошо.
– Вы сказали ей, что в секретере, вероятно, находится потайной ящичек. Затем пошли наверх, чтобы осмотреть леди Каррадос.
– Да. Думаю, все так и было.
– Когда вы вернулись, находились ли мисс О’Брайен и сэр Герберт оба в кабинете?
– Да. – Дэвидсон сложил губы в твердую линию.
– Не опишете ли вы последовавшую за этим сцену?
– Боюсь, нет, мистер Аллейн.
– Почему?
– Скажем так, по соображениям профессионального этикета.
– Сэр Дэниэл, – подала голос леди Каррадос, – если вы беспокоитесь обо мне, то я умоляю вас рассказать им то, что они хотят знать. И я тоже хочу знать правду – не меньше, чем любой другой в этой комнате. Если я сейчас не узнаю правды, не представляю себе, что со мной будет.
Дэвидсон посмотрел на нее в изумлении.
– Вы хотите, чтобы я рассказал им о том случае?
– Да. Да, хочу.
– А вы, Каррадос? – Дэвидсон уставился на Каррадоса.
– Дэвидсон, я заклинаю вас не терять головы. Уверен, вы не видели ничего такого, что могло бы быть истолковано… что могли бы счесть свидетельством… что… Дэвидсон, вы знаете меня. Вы знаете, что я человек не мстительный. Вы знаете…
– Послушайте, сэр Дэниэл, – сказал Аллейн, – мы облегчим вам задачу. Скажите, вы осматривали руку мисс О’Брайен, когда вернулись в кабинет?
– Да, осматривал, – ответил Дэвидсон, отворачиваясь от Каррадоса.
– Что вы обнаружили?
– Ушибы, от которых я прописал примочку.
– Откуда, на ваш взгляд, взялись эти синяки?
– Они наводили на мысль о том, что руку сильно стиснули и вывернули.
– Каково было взаимное положение сэра Герберта и его падчерицы в тот момент, когда вы вошли в кабинет?
– Он держал ее за руку.
– Правильно ли сказать, что он на нее кричал?
Дэвидсон задумчиво посмотрел на Бриджет. Они обменялись полуулыбками.
