— Это невероятно! — взвизгнул женский голос. — Стив, здесь so fucking beatiful!
— Они направляются к гондолам, — сказал Виктор. — Я дальше не пойду. Нет смысла. Ты можешь идти, если хочешь.
Галант вспомнил вчерашний разговор наедине с мисс — Виктор выходил на прогулку. «Виктор — трус», — сказала ему мисс.
— Подожди меня у льва… Видишь, они повернули по набережной. Они не взяли гондолу.
— OK, — вздохнул латиноамериканец. — Я иду с тобой.
Они пошли за ровно шагающей парой по набережной. Лагуна была у них по левую руку, небольшой парк с пиниями — по правую.
— Существует подслушивающая аппаратура, позволяющая улавливать разговор на таком расстоянии. — Виктор указал на пятно плаща мисс Ивенс. — Устройство помещается в портфеле. Сейчас бы мы шли и спокойно слушали, о чем они говорят.
— Я уверен, что Фиона расскажет нам, о чем они говорили. Мы следим за ними с целью превентивной — предотвратить непредвиденное.
— Слушай, Джонни, Фиона — не дура, и, если бы ей грозила опасность, она бы не пошла на это свидание. Ты что, ожидаешь, что бородач набросится на нее на молу, среди сотен туристов, и ударит ножом? Для этого не нужно было оставлять мэсиджи, он мог подстеречь ее, когда она будет одна.
— Она не ходит одна. Она всегда в нашей компании.
— Мерд, ты такой логичный…
Некоторое время они шли молча. Поднадзорная пара впереди вдруг резко остановилась и направилась к воде. Бородач держал мисс Ивенс под локоть. Они вошли под навес и по огражденным перилами мосткам направились в глубь лагуны. Стоявший у входа на мостки тип в темном бушлате и фуражке принял что-то из руки бородатого. В глубине, слабо освещаемые, разветвлялись мостки и неясно видны были сходни.
— «Линеа А — Сирколарэ Сан-Марко — Мурано», — прочел Виктор. — Он тащит ее в Мурано, вот что! А где это, Мурано, Джонни?
— Где-то рядом. Там выдувают стекло. Что станем делать? Пойдем за ними на пароход?
— На кой дьявол, my dear american friend? — Виктор засмеялся. — Может быть, нападем на пароход? Перескочим через заграждение, столкнув итальянца, контролирующего билеты, в воду? Ты взял с собой свой кольт с глушителем? Пойдем-ка лучше спать, dear friend.
Загудев, от мостков, слабо различимый, отвалил пароходик с плоской крышей. Увозивший их женщину в Мурано.
— Не беспокойся о ней, — сказал Виктор, коснувшись его плеча. — Она более практична, чем мы оба, вместе взятые. Она знает, что она делает. Это ее жизнь. Пожив у нее, я понял, как сильна эта женщина. У нее сотня аллергий, даже аллергия к котам, представь себе, но аллергий к преступникам у нее нет. Среди бандитов она чувствует себя как рыба в воде. Ты бы видел ее разговаривающей с Милтоном…
— Кто такой Милтон? — спросил Галант, решив выслушать еще одну версию уже известного ему эпизода. Они все еще стояли на молу, глядя, как разворачивается и уходит в темную лагуну пароходик. Пахло очень старым морем.
— Бандит. Мой экс-любовник. — Виктор, по-видимому, улыбался, но так как он стоял спиной к Венеции, то лицо его не было освещено.
— Ты тоже чувствуешь себя среди бандитов как рыба в воде?
— Нет. Я не люблю бандитов. И боюсь их. Но еще больше я боюсь обыкновенной жизни. Я не создан для того, чтобы каждое утро отправляться на службу. Я ненавижу службу. Что у меня общего с бандитами? У нас общая любовь к свободе. Милтон был влюблен в меня. Я в него влюблен не был. Мне некуда было деваться, потому я жил с ним. И с его людьми. Он тоже латиноамериканец. Аргентинец. Однажды пришла Фиона. Посмотрев мне в глаза, сказала: «Ты такой сенсатив, что ты делаешь с этими bastards!» Она сказала это громко, глядя на Милтона. И Милтону пришлось рассмеяться. Хотя я знаю, что никому другому он не простил бы это «bastards». «Я возьму парня от вас, — сказала Фиона. — Он не принадлежит к вам… Вообще, как вы можете жить пятеро в такой крошечной квартирке?» «Четверо… — хмуро сказал Милтон. — Но это временно. Бери, если он пойдет…» Он думал, я не пойду, он думал, я от него без ума. Он вообще очень высокого мнения о себе, Милтон. Но я ушел с Фионой. Тогда же…
Виктор рассмеялся в темноте.
* * *
