— Это искусно задумано, — произнес инспектор, — в высшей степени искусно! И это выглядит вполне выполнимым. И все же имеется слишком много прорех и чистых гипотез. Как он всунул никотин в спирт и как он мог надеяться, что она не приложится к нему раньше?
Кэмпион задумался.
— Я полагаю, что ответ на последний вопрос состоит в том, что отравленный спирт находился в ее распоряжении не слишком долго, — сказал он наконец. — Даже Макс, эта наиболее оптимистичная душа на свете, не мог рискнуть и позволить ей выпить слишком рано. Следовательно, ответ и на первый вопрос в том же: он доставил эту штуку сюда в какое-то время в четверг.
— А что, в четверг он был здесь?
— Нет.
— А в течение недели?
— Нет. Я все это уже допускал. Но, кроме всего прочего, она была женщиной весьма скрытной. Это могло приходить по почте. Он мог, скажем, передавать ей это в городе. Возможностей так много, что мы не можем их полностью проработать! Вот почему я согласен с вами в том, что у нас одна лишь надежда — найти контейнер или тот предмет, в котором содержится эта жидкость.
Инспектор оглядел маленькую комнату.
— Мы его найдем, — с неожиданной уверенностью сказал он. — Мы найдем его! Но до того я воздержусь от суждений. Хотя в этом есть проблеск надежды, мой мальчик, определенный проблеск! За дело! Давайте прочешем это проклятое место вдвоем!
Инспектор проявил такую дотошность, что Кэмпион был изумлен, хотя у него самого и не было навыков специалиста по обыску. Каждый предмет обстановки в перегруженной вещами комнате был тщательно изучен, каждая отстающая планка плинтуса обследована, каждый уголок, где мог быть встроен потайной шкафчик или бар, осмотрен с пристрастием.
Жилая комната, кухонька и сарай — все эти помещения были подвергнуты этой изнурительной процедуре. И Кэмпион вновь и вновь обнаруживал маленькие секреты домашнего хозяйства Поттеров, маленькие ухищрения экономии, маленькие неопрятности, носившие сугубо частный характер и свидетельствующие о невыносимой трагедии бедности. И каким бы малоприятным ни был характер миссис Поттер, ее гибель была также и концом дома, который без нее превратился лишь в набор разрозненной рухляди и ненужного хлама.
Они ответили отказом на доброе приглашение Бэлл разделить с нею ленч и провозились до половины четвертого пополудни. И лишь закончив свои поиски, они, разгоряченные, растрепанные и потерпевшие поражение, закурили по сигарете, присев на стулья посередине разгромленной комнаты.
— Мы потерпели крах, — сказал инспектор, — и я рад, что хоть обрел уверенность в себе. Вы теперь можете убедиться, что Ричардсон и мисс Петере были правы. Здесь ничего нет.
Кэмпион огорченно согласился, и они еще посидели в безнадежном молчании до тех пор, пока в дверь не постучала Лайза.
— Миссис Лафкадио сказала, что вы должны попить чаю, — объявила она, ставя на стол поднос. — Коль вы не пожелали прийти, я сама вам его принесла.
Она стала разливать чай по чашкам, и Кэмпион заметил, как ее блестящие острые глаза оглядели сперва комнату, в которой царил беспорядок, а потом и их самих.
И, нехотя возвращаясь к уже исследованной задаче, он спросил:
— Скажите, а после смерти миссис Поттер и до моего прихода никто, кроме вас, миссис Лафкадио и Фреда Рэнни сюда не заходил?
— Я же говорила вам, что не заходил, — с достоинством ответила Лайза, — я и вам это сказала, — добавила она, кивнув головой в сторону инспектора.
Он устало улыбнулся ей, ставя чашку обратно на поднос.
— Да, говорили, мисс Капелла, — подтвердил он. — Говорили, нока, боюсь, не устали!
Кэмпион нахмурился.
— Но кто-то обязательно должен был зайти сюда, — бросил он. — Кто-то должен был прийти, хотя бы и не переступая порога! Это так, Лайза! Никто не приходил в это время с поручением? Совсем, совсем никто?
— Я же вам сказала, — резко повторила старая женщина. — Ни одна душа не приходила, кроме мальчика из художественной галереи.
Мужчины обалдело уставились на нее. Рука инспектора застыла на полпути к его губам, сигарета выскользнула из пальцев, а Кэмпион одеревенело выпрямился на сидении, утратив всякое выражение лица.
