Кэмпион решил проводить инспектора до парадной двери, и, когда они спустились в холл, объект невеселых рассуждений Оутса как раз вывалился из двери столовой и застыл перед ними.
Красное жалкое лицо мистера Поттера выражало еще более горькие страдания, чем обычно, а в глазах его вдобавок застыл страх.
— О, знаете ли, я хотел бы вернуться в свою студию, — пролепетал он. — Я не вижу смысла в том, чтобы оставаться здесь далее. Все так печально и нелепо, я понимаю, но мы должны жить дальше. Я полагаю, жизнь должна продолжаться, не правда ли? Я все равно здесь не могу сделать ничего путного…
Он, произнося все это, как-то боком вжался в проем двери, ведущей в столовую, и при этом бросил два опасливых взгляда через плечо куда-то внутрь комнаты. Он был настолько осязаемо встревожен и поглощен тем, что было за его спиной, что инспектор с Кэмпионом тоже невольно посмотрели туда.
То, что открылось их глазам, оказалось уже вовсе неожиданным. В раму, образованную полуоткрытой дверью, было вписано изображение пары дамских ножек, простертых на каминном коврике и обутых в весьма немалые по размеру коричневые туфли. Остальное оставалось за пределами «рамы».
Инспектор решительно шагнул в комнату, отстранив мистера Поттера и игнорируя его попытки жестами воспрепятствовать этому.
— Ну что ж, мистер Поттер, — сказал он, окинув комнату взглядом, — я не вижу причин, которые помешали бы вам теперь вернуться в вашу студию. Она ведь всего лишь в саду, не так ли?
— Да, да, именно!
Поттер все еще выделывал какие-то замысловатые па, безнадежно пытаясь заслонить от инспектора особу, расположившуюся на полу.
Все эти усилия, естественно, были обречены на провал, и Кэмпион, вошедший в столовую вслед за Оутсом, увидел, что заинтересовавшим их объектом была миссис Поттер, лежавшая навзничь с ярко-пунцовым лицом и всклокоченными волосами. Она всхрапывала время от времени, и глаза ее были плотно закрыты.
Мистер Поттер попытался схитрить и, слегка пожав плечами, нарушил наступившее неловкое молчание:
— Это, знаете ли, моя жена, — сказал он, как бы извиняясь. — Этот удар слишком сильно на нее подействовал. Она так глубоко все чувствует… Эти… эти властные женщины иногда способны на такие переживания!..
— Вам бы лучше уложить ее в постель, — уклончиво заметил инспектор. — Вы можете ее довести?
— О да, да! Это нетрудно! Спокойной ночи!
Мистер Поттер постарался их выпроводить и довел до самой парадной двери.
— Спокойной ночи, — ответил Оутс и обратился к Кэмпиону: — Вы пойдете со мной?
Когда они спускались по ступенькам на тротуар, инспектор взглянул на своего молодого коллегу:
— Ну, так что вы скажете о виденном? Забавно, не так ли? И я теперь должен еще понять, что бы это значило!
Лицо Кэмпиона все еще хранило слегка изумленное выражение.
— Я был не так уж близко от нее, — нерешительно начал он, — но мне показалось, что она в какой-то мере..
— О, ну разумеется, она мертвецки пьяна! — подтвердил Оутс. — Вы разве не заметили графин на буфете? Она, несомненно, хватила приличную дозу неразбавленного виски, что и довело ее до такого состояния. Некоторые имеют к этому склонность, вы же знаете. Это как бы разновидность наркотика. Но что ее на это толкнуло? Что у нее было на уме такого и зачем ей захотелось забыться? Это все очень, очень странно, Кэмпион, и мне еще предстоит поломать над этим голову…
