Бэр решил немного передохнуть. Он снял шляпу с эмблемой подразделения защиты дикой природы. Посмотрел на огромную голову зверя с оттопыренной губой, обнажившей неописуемых размеров белые ножи клыков. Как же все это началось? Когда впервые судьба свела его с людоедами-гризли?
Первого своего он помнил отлично. Бэр машинально потрогал под камуфляжной рубахой клык того первого зверя. Этот амулет он постоянно носил на серебряной цепочке и никогда и нигде не расставался с ним. Бэр-индеец верил, что этот клык, некогда оставивший страшные раны на его теле, теперь способен защитить его от других клыков и когтей- И пока защищал. Тогда, в 1968 году, он, Эл Томпсон Бэр, совсем еще мальчишка, со своей юной женой Джойс после окончания университета впервые приехал из Мичигана на полуостров Кенай на юге Аляски. Бэр хотел продолжить изучение гризли в полевых условиях, и место уполномоченного по охране дичи его полностью удовлетворяло. К тому же ему нравилось все делать самому. Да и начинать нужно было с нуля. Маленькая, спортивного склада Джойс была его единомышленницей и опорой. Он любил ее и гордился, что она, никогда не помышлявшая отказаться когда-либо от городских удобств, разделила его судьбу без колебаний, несмотря на утроенные для нее трудности и невзгоды. Тогда они наслаждались свободой, чудесами индейского лета и самими собой — это был поистине сказочный медовый месяц. Пока Бэр строил их первый дом, они жили в палатке на берегу быстрой, кристально чистой реки. Вот в те дни Бэр и Джойс впервые и столкнулись с гризли-убийцей.
В три часа утра Бэр проснулся от криков жены. В темноте ничего нельзя было разобрать. Джойс кричала, а огромный, как ему показалось, и лохматый медведь выволакивал ее в спальном мешке из палатки. Растерявшийся Бэр никак не мог найти в темноте револьвер. В отчаянии он стал бить зверя кулаками по морде и глазам. Гризли бросил Джойс и принялся за Бэра. Ударом лапы он отбросил его, а затем навалился всей своей тяжестью, ухватив за руку. Одна сторона палатки рухнула, что еще более осложнило дело. Медведь терзал руку. От боли Бэр терял сознание, и только индеец выстоял в нем тогда. В этом кровавом ужасе не слышал он ни криков Джойс, ни своих воплей и лишь чувствовал, что лежит на пистолете. Мысль — «как достать его?» — вытеснила все чувства, даже боль. Наконец, изловчившись, Бэр принялся в упор расстреливать медведя из своего дэна 44-го калибра. Но на зверя, как тогда показалось, подействовали только звуки выстрелов. Медведь ушел в черноту ночи. Джойс на себе выволокла Бэра на берег и на лодке добралась до поселка. Оттуда его самолетом переправили в Стьюарт. Он долго пролежал в больнице, и здесь верная Джойс помогла отогнать смерть. Врачи собрали руку и заштопали лоскуты кожи на лице. Даже сейчас раны эти дают себя знать в непогоду. Как ему потом рассказывала Джойс, медведь канул в неизвестность, отыскать его не могли — он растворился в дебрях.
Этот случай так бы и остался эпизодом охотничьей жизни, если бы у него не было продолжения. На следующий год осенью на Бэра почти у дома напал здоровенный гризли, и он убил зверя. Бэр сразу же почувствовал серьезность его намерений. Медведь шел прямо в лоб и на крики и выстрелы не обращал внимания. Бэр стрелял из легкой винтовки «сэвэдж». Он видел, что попал, но зверь напирал, не сбавляя хода и скорости. Еще дважды стрелял Бэр, и лишь у самых его ног гризли свалился. Свежуя тушу, Бэр нашел в теле медведя две когда-то застрявшие в нем пули от револьвера 44-го калибра и понял, что перед ним его старый «приятель».
С тех самых пор Бэр приобрел штуцер Вестли Ричардса 470-го калибра, способный остановить не только медведя-гризли, но и носорога. Ружье обошлось ему в кругленькую сумму, он даже залез в долги. С деньгами тогда приходилось особенно туго, так как Джойс ждала ребенка. И все же она вместе с ним по-детски радовалась приобретению, первому крупному в их жизни, поэтому оно и было так дорого сердцу, тем более что постоянно напоминало о счастливых молодых годах.
Штуцер неоднократно спасал Бэру жизнь. С тех пор прошло много времени, но он и сейчас дорожил этим ружьем и ни за какие деньги не мог бы расстаться с ним. Больше того, «Вестли», как любовно называли его в семье, стал как бы ее членом. Между собой о нем говорили как о живом существе. С того самого нападения в палатке Бэр завел привычку при ночевках на маршруте класть свой револьвер на разостланное белое или желтое полотенце, чтобы в темноте быстро дотянуться до оружия. С тех пор пришлось уничтожить много медведей-разбойников, но своего первого гризли он помнил всегда. А сколько раз Бэр и Джойс рассказывали о нем детям! И они всегда просили заново рассказать эту историю, ставшую уже семейной сказкой, а потом и сами стали придумывать фантастические подробности, которых не было. К сожалению, настоящие разбои медведей-гризли едва ли могли послужить сюжетом для занимательных детских сказок.
