— Вы не помните, кто-нибудь шел вверх по лестнице навстречу вам?
— Не думаю. Впереди меня спускалась миссис Холкат-Хэккет.
— Таким образом, в то время, пока вы находились в гостиной, кто угодно мог подняться на верхний этаж и войти в комнату, из которой звонил лорд Роберт?
— Это вполне возможно.
— Миссис Холкат-Хэккет могла войти туда прежде, чем вы направились вниз. Капитан Уизерс или Дональд Поттер могли сделать это потом.
— Да, клянусь Богом, вполне могли! Если вы хотите что-то узнать об этом телефонном разговоре, вам следует спросить у них. Я не хотел бы обсуждать моих гостей, но, честное слово, я считаю, что этот Уизерс вполне способен подслушать чужой разговор. Что общего может быть у молодого Поттера с этим мерзавцем, который к тому же старше его на двадцать лет? И тем не менее. У вас есть еще вопросы?
— Да, сэр. Вы, случайно, не встретили наверху мисс Харрис? Слуга упомянул…
— Харрис? Вы имеете в виду секретаршу моей жены? Конечно, я видел ее. Она скрылась в туалете, когда я только что поднялся наверх. Я не видел, как она выходила оттуда.
— Ясно. Может быть, я смогу поговорить с ней перед уходом?
— Ну, разумеется, только, боюсь, вам с ней придется трудно. Она очень застенчивая малышка — жаль, что такие теперь редкость. В наши дни им наплевать, из какой двери они выходят и кто их при этом видит.
Сэр Герберт неожиданно решил, что сказал что-то исключительно остроумное, и разразился громким лающим смехом, к которому Аллейн вынужден был присоединиться.
— Бедная маленькая Харрис! — проговорил, наконец успокоившись, Каррадос. — М-да…
— А теперь, — сказал Аллейн, — перейдем к концу бала. Мы, как вы понимаете, хотели бы знать о том, что делал в это время лорд Роберт. Может быть, вы, сэр, могли бы нам в этом помочь?
— А! Понимаю. Моя жена и я стояли на галерее второго этажа, около лестницы, ведущей в холл, и прощались с гостями — то есть с теми из них, которые были достаточно старомодны, чтобы поблагодарить хозяев. Должен заметить, что некоторые юнцы сочли это излишним. Лорд Роберт, разумеется, подошел к нам и был очень любезен. Так, дайте подумать. Он спустился вниз, вошел в гардероб и вскоре вышел оттуда в своем знаменитом плаще. Я помню это, потому что в это время спустился вниз и, направляясь в бар, прошел мимо него.
— Вы вышли из бара до того, как лорд Роберт ушел?
— Нет. — На минуту в облике Каррадоса снова появилось что-то от убитого горем старого солдата. — Нет. Это был последний раз, когда я видел лорда Роберта Госпелла. Что ж, я не боюсь признаться, Аллейн, что вся эта история просто потрясла меня. Просто потрясла! Но что делать, мы должны стиснуть зубы и призвать на помощь все свое мужество, не так ли? Так о чем мы говорили? Ах, да. Я провел в баре какое-то время. Сознаюсь, к тому времени я уже совершенно выдохся. Я выкурил сигару и выпил глоток бренди. Перемолвившись парой слов с Даймитри, я отправился домой.
— С леди Каррадос и мисс О'Брайен?
— Что? Нет, нет, я отправил их раньше в другой машине. Моя жена была абсолютно вымотана. Я остался потому, что хотел сам все проверить. Я никому не доверяю. Эти люди так небрежны, оставляют где попало непотушенные окурки. Я убедился, что все в порядке, и только после этого отправился домой. Шофер вернулся за мной. Надо полагать, вы захотите поговорить с ним.
— Нет, сэр, благодарю вас. Мы вполне вам доверяем.
— Я бы хотел, чтобы со мной обращались так же, как со всеми остальными, но вам, конечно, виднее. Что-нибудь еще?
— Могу я поговорить с леди Каррадос?
— Я не думаю, что моя жена сможет быть вам полезна, Аллейн. Эта история совершенно ее доконала. Роберт Госпелл был ее близким другом, и она очень переживает. Честно говоря, она все еще в постели.
— Мне очень жаль, — после некоторой паузы сказал Аллейн. — Досадно. Я хотел по возможности избавить ее от необходимости появляться на коронерском следствии[31].
— А когда это будет?
— Завтра утром, сэр.
Каррадос сердито уставился на него.
— Без сомнения, она слишком плохо себя чувствует, чтобы принимать участие в подобных мероприятиях. Я прослежу за тем, чтобы ее доктор запретил ей вставать. И она не сможет принять вас сегодня. Я уверен, что, если бы даже я решился разбудить ее, чего я ни в коем случае не стану делать, она все равно отказалась бы говорить с вами. Это исключено.
