«Я искренне надеюсь, — подумал Аллейн, — что у этого молодого человека есть твердое алиби».
— Доброе утро, — послышалось у дверей.
Он резко повернулся в кресле и увидел Агату Трой. Она была одета в зеленое, на ее темноволосой головке покоилась маленькая вельветовая шапочка, руки обтягивали зеленые перчатки.
— Трой!
— Я зашла узнать, не смогу ли я чем-нибудь помочь Милдред.
— Вы не знали, что я здесь?
— Нет, пока она мне не сказала. Она просила узнать, не нужно ли вам что-нибудь.
— Нужно ли мне что-нибудь, — повторил Аллейн.
— Если нет, — сказала Трой, — в таком случае все в порядке. Я не буду вам мешать.
— Пожалуйста, — умоляющим голосом произнес Аллейн, — может быть, вы останетесь на минутку?
— А в чем дело?
— Ни в чем. Я хочу сказать, у меня нет ни малейшего предлога просить вас остаться, за исключением того, что мне очень хочется смотреть на вас и слышать ваш голос, если вы простите мне мою смелость. — Он поднял руку. — Не более того. Мы оба любили Банчи. В последний раз, когда я видел его, он говорил о вас.
— Несколько часов назад, — сказала Трой, — я танцевала с ним.
Аллейн подошел к высоким окнам… Они выходили на очаровательный маленький сад, а дальше открывался вид на Темзу и на примыкавший к набережной район Челси.
— Несколько часов назад, — медленно повторил он ее слова, — река была окутана туманом. Воздух был пронизан сыростью, было холодно, как в могиле. Это было перед самым рассветом. Когда я увидел его, темнота только-только начинала редеть. А взгляните теперь. Ни облачка. Эта чертова река сверкает, прямо как золото в лучах солнца. Подойдите ко мне, Трой.
Она подошла и встала рядом с ним.
— Выгляните на улицу. Этим утром в половине четвертого туман, наползавший с реки, сплошной пеленой лежал на Чейн-Уок. Если кто-то не спал в этот глухой час или случайно оказался на пустынных улицах, он должен был слышать, как по Чейн-Уок ехало такси, а затем остановилось у ворот этого дома. Если кто-то из любопытства выглянул в окно, он мог увидеть, как открылась дверца такси и из него вылезла странного вида фигурка в плаще и широкополой шляпе.
— Что вы хотите сказать? Он вышел из такси?
— Наблюдавший мог видеть, как этот человек помахал затянутой в перчатку рукой и высоким голосом прокричал водителю: «Квинз-Гейт, Джобберс-Роу, шестьдесят три». Он увидел бы, как такси отъехало от дома и скрылось в тумане, а дальше — что? Что сделал тот человек? Побежал ли он к реке, а полы плаща развевались на ветру, пока он не скрылся в тумане? Или чинно направился в сторону Челси? Постоял ли он некоторое время, глядя вслед удалявшемуся такси? А может быть, убийца Банчи снял плащ, свернул его и ушел, неся его под мышкой? Или, сидя еще в такси, он спрятал под плащом свой собственный цилиндр, а потом снова надел его? И где теперь находятся плащ и шляпа Банчи? Где они, Трой?
— А что говорит таксист? — спросила Трой. — В газетах не пишут ничего определенного. Я ничего не понимаю.
— Я расскажу вам. Сейчас приедет Фокс. А пока у меня есть несколько минут, чтобы выговориться и облегчить свою душу, если вы не возражаете. Я уже как-то делал это однажды — помните?
— Да, — пробормотала Трой. — Однажды.
— Никто на свете не умеет так слушать, как вы. Жаль, что я не могу рассказать вам что-нибудь более приятное. Ну, так вот. В четыре часа утра таксист привез Банчи в Скотланд-Ярд, уверяя, что тот был убит. По его словам, Банчи сел к нему в машину в три тридцать, в двухстах ярдах от Марсдон-Хауса. Свободных такси не хватало, и мы полагаем, что он решил пройти подальше и попытать счастья на одной из соседних улиц. Чудовищный туман, окутавший прошлой ночью Лондон, был особенно густым в районе Белгрейв-сквер. Когда наш таксист поравнялся с Банчи, он увидел, как из густой мглы вынырнула еще одна фигура, в пальто и цилиндре, и остановилась рядом с ним. Казалось, они разговаривали друг с другом. Банчи поднял свою трость. Таксист знал его в лицо и сказал: «Доброе утро, милорд. Чейн-Уок, двести?» «Да, пожалуйста», — ответил Банчи. Оба джентльмена сели в такси. Таксист не видел лица второго пассажира. Когда такси остановилось возле них, тот стоял к нему спиной. Но прежде чем захлопнулась дверца, таксист услышал, как Банчи сказал: «А потом он отвезет вас». Они поехали в направлении Чейн-Уок, по Чешэм-плейс, Кливден-плейс, Лоуэр-Слоун-стрит, Челси-Хоспитал и пересекли Тайт-стрит. Таксист говорит, вся дорога заняла не более двенадцати минут. Он остановился у дверей этого дома, а через несколько секунд лорд Роберт, как он полагал, вышел из такси и захлопнул за собой дверцу. Тонким голосом он пропищал сквозь кашне: «Квинз-Гейт, Джобберс-Роу, шестьдесят три», и таксист уехал. Десятью минутами позже он приехал по указанному адресу, подождал некоторое время, пока его пассажир выйдет, и, не дождавшись, вылез из машины и сам открыл дверцу. Внутри он обнаружил Банчи.
