Торги начинались в два часа, и я вышел немного освежиться на весенний солнечный свет, прежде чем вернуться в залы аукциона. Однако стоило мне присесть в сумрачном баре тихого паба, окошки которого то там, то сям пронзали лучи солнца, как я вновь погрузился в венецианскую сценку. Разумеется, я понял, что обязан купить эту картину. Я едва ли замечал, что ем на ланч, разволновался, как бы что-то не помешало мне вернуться в помещение для торгов, и потому оказался там одним из первых. Однако какая-то причина заставляла меня стоять позади, подальше от помоста, и я топтался у двери, пока зал заполнялся. Выставлялись значительные полотна; я заметил нескольких известных дельцов, прибывших сюда по поручению своих преуспевающих клиентов. Ни один из них меня не знал.
Полотно, изначально меня заинтересовавшее, было продано дороже, чем я ожидал, да и рисунки быстро оказались недоступными, но я преуспел, приобретя прекрасную акварель Котмана[2]. Она шла сразу же за рисунками, когда некоторые из покупателей первых лотов уже ушли. Я сохранил за собой небольшую подборку хороших морских пейзажей и начал высиживать одну нудную охотничью картину маслом за другой: толстые мужчины верхом, охотники, лошади с куцыми хвостами, делавшими их немного странными, будто бы неустойчивыми, лошади вздыбившиеся, лошади на поводу у скучающих конюхов – они все шли и шли, а море рук в зале все вздымалось и вздымалось. Я едва не задремал. Но тут, когда торги уже стали выдыхаться, выставили венецианскую карнавальную сценку, которая теперь, на свету, выглядела темной и непривлекательной. Последовала пара неуверенных заявок, а за ними – пауза. Я поднял руку. Никто мою цену перебивать не стал. Молоток со стуком опустился, и тут позади меня поднялась легкая суета и кто-то выкрикнул. Я оглянулся, удивленный и обеспокоенный тем, что в последнюю минуту придется с кем-то тягаться за венецианскую картину, однако аукционист посчитал, что молоток действительно опустился, утверждая мою покупку, а значит, и делу конец. Картина стала моей за весьма скромную сумму.
Мои ладони покрылись потом, и сердце отчаянно колотилось. Такого беспокойства я не испытывал никогда. Правду сказать, оно было близко к отчаянию, толкавшему на безрассудное приобретательство, и меня обуревали странные чувства: потрясение, смешанное с облегчением, и еще какое-то мне непонятное чувство. Отчего вдруг мне так сильно понадобилась эта картина? Чем она меня приворожила?
Я вышел из зала торгов, направляясь к кассе, чтобы расплатиться за свои приобретения, и тут кто-то тронул меня за плечо. Обернувшись, я увидел упитанного, сильно потеющего мужчину с большим кожаным портфелем в руках.
– Мистер?.. – спросил он, но я выжидающе молчал. – Мне нужно поговорить с вами. Срочно.
– Прошу извинить, но мне хотелось бы попасть в кассу, прежде чем там соберется очередь…
– Нет. Пожалуйста, подождите.
– Прошу прощения?
– Сначала вы должны выслушать то, что я должен сказать. Есть тут местечко, где можно уединиться?
Он огляделся, словно ожидая увидеть нас в плотном кольце подслушивающих, и я почувствовал раздражение. Человека этого я не знал и не имел никакого желания таиться вместе с ним по углам.
– Все свои соображения вы, без сомнения, можете высказать здесь. Тут каждый занимается своими делами. С чего бы им проявлять к нам интерес? – Мне хотелось расплатиться за свои приобретения, договориться об их доставке и покончить с этим.
– Мистер… – вновь обратился ко мне незнакомец.
– Пармиттер, – резко бросил я.
– Благодарю. Мое имя значения не имеет. Я действую по поручению клиента. Мне следовало прибыть сюда гораздо раньше, но я неожиданно стал свидетелем несчастного случая: какого-то беднягу сбила и сильно изувечила мчавшаяся машина, – пришлось остаться, давать показания полиции; из-за этого я и опоздал… – Он достал большой носовой платок, вытер лоб и верхнюю губу, но бисеринки пота сразу же выступили снова. – Мне дано поручение. Та картина… Я должен ее приобрести. Я должен вернуться вместе с ней.
– Увы, вы опоздали. Не повезло. Тем не менее вряд ли в этом есть ваша вина. У вашего клиента нет никаких оснований винить вас в том, что вы оказались свидетелем несчастного случая на дороге.
