Мотоциклисту лишь в последний момент удается сдержать натиск немецкой овчарки. Ее челюсти щелкают в нескольких сантиметрах от его лица. Зверь опять переходит в атаку. Мотоциклисту приходится пожертвовать правой рукой, чтобы прикрыть от укусов голову. Клыки глубоко вонзаются в его свитер и мякоть предплечья, вырывая у него ругательство, на мгновение перекрывающее все остальные звуки.
Мотоциклист еще глубже засунул псу в глотку захваченную им руку, чтобы помешать зверю сжать челюсти. Свободной рукой схватил его за шерсть на загривке. Резко дернул и со всей силы двинул собаку ногой в живот, так что пес отлетел в сторону и тяжело рухнул на пол.
Ксай пытался встать, когти скользили по кафельному полу, и ему понадобилось несколько секунд, чтобы обрести равновесие. Едва ему это удалось, как теперь уже хозяин снова свалил его на пол, накрыв своим телом, чтобы обездвижить.
— Нет! — Чтобы защитить его.
Задыхаясь, мотоциклист навел на них пистолет. На Ксая.
Омар изо всех сил сдерживал немецкую овчарку.
Руки мотоциклиста дрожали. Он внимательно осмотрел их.
Суставы распухли и сочились кровью. Он взглянул на Омара: лицо крестьянина превратилось в кровавое месиво. Бросил взгляд на собаку. Осознал, что Зоэ больше не кричит. Ощутив порыв холодного воздуха, повернул голову: дверь кухни была открыта в кромешную ночь. Его мир был там, снаружи, а не среди этих людей.
Дверь открыла очень высокая женщина лет сорока с жесткими волосами цвета соломы. Холодное выражение не делало ее лицо с заострившимися чертами менее привлекательным. К тому же она улыбалась.
— Добрый вечер. Капитан Баррера? Я Мишель, супруга Валери. Входите.
Оказавшись в квартире Массе дю Рео, Баррера отметил, что она обставлена довольно беспорядочно: нагромождение мебели, безделушек и фотографий памятных событий. Типично для семьи, нигде по-настоящему не обживавшейся и предпочитающей стилю функциональность. Семья военного — ему это знакомо. Он отдал Мишель пальто и цветы — жалкий букет, с большим трудом найденный в столь поздний час, — и проследовал за ней в гостиную.
— Он укладывает дочь. Ежевечерний ритуал.
— Понимаю, у меня два сына. У нас тоже такая традиция. С младшим. Старший считает, что он уже большой.
— Сколько им лет?
— Пять и восемь. Они быстро растут.
— Наверное, вы гордитесь.
— Да, очень.
— Выпьете что-нибудь?
— Вина, пожалуйста. Белого.
Появился Валери Массе дю Рео; пожав руку испанцу, он задал ему несколько вежливых вопросов.
— Вы завтра возвращаетесь в Мадрид?
— Да. Думаю, я оказал аджюдану всю возможную помощь.
Появилась Мишель с бокалами и бутылкой «Пюлиньи-Монраше».[70] Разлив вино, они вновь заговорили о детях, и заинтересованность Барреры подтвердила ее первое впечатление.
Затем последовали расспросы о Мадриде, где Баррера родился, а они никогда не бывали. Он нарисовал им окрашенный в ностальгические тона портрет города.
— Мадрид изменился. Стал более жестким.
— Здесь то же самое.
— Да.
— Прежде таких историй у нас не бывало.
— Да.
— Людей не сжигали в их автомобилях. Да и автомобилей не сжигали.
— Да.
— Валери все же рассказал мне, почему вы сюда приехали.
— Да, — Баррера бросил смущенный взгляд на Массе дю Рео, — я полагаю, такие вещи касаются не только тех, кто здесь живет. Это работа.
Похоже, его ответ не удовлетворил хозяйку.
— У вас там, в Мадриде, тоже есть такие люди?
— Traficantes? Да. Первые трое погибших из моих краев. Очень умные люди, cinicos,[71] которые постигли сущность людей и продают им свои droga.[72]
Мишель Массе дю Рео не понравился тон ее гостя.
— Вас послушать, так вы чуть ли не сожалеете о том, что с ними случилось.
— Они играют, они проигрывают. Во всяком случае, они играют.
— Довольно странные суждения для представителя закона.
— Без них и мы бы не могли играть. — Баррера улыбнулся и отхлебнул из своего бокала.
— Это не игра, а такие люди — чудовища.
— Нет, больше чем чудовища. Будь они просто жестокими, это бы упростило нам задачу, верно? Но они обладают властью — повсюду. Их влияние многонационально. Они задействуют огромное количество людей, за доллары готовых на все, потому что для них это единственный способ выжить. Или потому, что так проще. Наркодельцы поняли это и пользуются. Платят они плохо, не дают
