— Ну, наконец-то! — вздохнула Марина и, увидев ошарашенный взгляд подруги, поспешила оправдаться. — Ой, извини, вырвалось! Просто ты у меня уже полчаса. Сначала молчала, как пришибленная, потом — рыдала, и вот заговорила. Продолжай, я больше не буду перебивать.
С ненавистью, взглянув на подругу, Света рассказала о недавнем чаепитии. Ее недолгое повествование несколько раз прерывалось всхлипами, стонами и рюмками коньяка.
— Так что ты от бабки хочешь! Ей девяносто пять! Сослепу и перепутала. Не волнуйся — жива ведь осталась, — попыталась Марина успокоить подругу.
— Угу, точно поехала, — пробормотала Света, опрокинув с себя очередную рюмку. — Вчера рассказала мне, что смерть к ней является. Приходит то в образе мужика, то в образе женщины, разговаривает.
Марина почувствовал мурашки на затылке:
— Светик, не переживай, я понимаю, что ты бабушку свою любишь, так ведь она старенькая, прощай ей.
— Как прощать!? Я тебе не рассказывала, но недельку назад она меня лимонадом уже угощала! Я после него два дня спала, а когда в туалет поднималась — падала. Ты тогда еще не приехала, поэтому не застала.
Маринка недоверчиво покосилась на Светку, выхлебавшую уже полбутылки дешевого деревенского коньяка. Ей захотелось привести очередной аргумент в защиту симпатичной ей старушки, но ничего не придумывалось.
— Сдается мне, милочка, что ты напилась и несешь чушь!
— Ты забыла? — Света взглянула на собеседницу с таким видом, будто та говорит крамолу. — Я же никогда не пьянею!
Марина помнила. Подруга всегда оставалась самой трезвой в любой компании, выпивая наравне со всеми.
— Ну и причем здесь лимонад? — рискнула спросить Маринка.
— А притом… Я тебе не рассказывала, но когда мы с моим Лешкой еще женихались, он как-то решил меня бросить. Я тогда выжрала пол-упаковки материнского клофелина, Лешка вовремя одумался, заставил выпить много воды, вызвал рвоту. Состояние у меня тогда такое же было. Спала все время, когда поднималась — падала. Я себе еще зуб вышибла, — Светка продемонстрировала золотую коронку.
Марина притихла, ошарашенная подробностями личной жизни подруги. Какая-то деталь в рассказе зацепила ее и тут же ускользнула.
— Ну, скажи мне: зачем бабке травить любимую внучку? Должен быть повод?
— Я думаю: сумасшедшая она, — трагически заключила Света.
Проснувшись утром, Света не сразу сообразила, где находится. Она несмело отодвинула шторку, по деревенскому обычаю закрывающую кровать, выглянула из своего убежища и узнала комнату Марины. Попыталась встать и тут же снова легла: голова пошла кругом и непереносимо заболела. Полежав немного, Света с трудом поднялась.
Марина чистила картошку. Увидев всклоченную подругу, кивнула на кружку с водой и, подмигнув, спросила:
— Ну, что? Проснулась, пьяница? Пить, небось, хочется? Я тебе аспирин дам, очень помогает после бурной ночи, — Марина уже направилась к аптечке.
— Нет! У меня же аллергия на аспирин, — простонала Света. — Как-то школьная медсестра от температуры дала, еле откачали.
— Я не знала, — Марина удивленно уставилась на подругу. — Разве на такие безобидные лекарства бывает аллергия?
— Представь себе! От аспирина на планете рискуют помереть около двух процентов населения. Мне врач рассказывала, — Света, кряхтя, опустилась на стул и взяла приготовленную кружку.
Марина какое-то время скептически наблюдала за жадно пьющей воду подругой.
— Слушай, полночи не спала, думала об этих покушениях. Вчера решила, что это все совпадения, а сегодня мне так не кажется. Не нравится мне все это!
— Зато мне очень нравится! — фыркнула Света.
— Вот скажи, как твоя почти слепая бабка добавила клофелин в лимонад? С трудом представляю себе незрячую старушку, ковыляющую к аптечке, чтобы среди лекарств найти именно клофелин. Не говоря о том, что она не прочитала бы название таблеток! Или еще картина: баба Клава берет коробку мышьяка, вытаскивает изо рта жвачку и клеит с ее помощью тетрадный листок! Чушь! Все делалось явно впопыхах. Если бы заранее, то нашлась бы другая тара, та же сахарница, например.
Светка задумалась, она грызла край кружки, опасливо косясь на подругу:
