- Кроссовки тебе мешали? Ах, ты, гад недобитый! - вопила я, стараясь дотянуться до его носа. - Наполеоном себя возомнил?
Снова и снова бросалась в драку, не замечая довольной ухмылки на лице варвара. Я визжала, царапалась, брыкалась, стараясь врезать мужику по коленям, пока, наконец, не поняла, что уже не злюсь. Ни капельки. И что это сейчас такое было? Вокруг стояли зрители. От стыда я закрыла глаза. Может, если я их не вижу, то они испарятся? Нет. Все тут, оживленно обсуждают драку и ободряюще похлопывают моего мучителя по плечу. Ну, слово "темперамент" - оно на любом языке одинаковое. Я подняла с пола свою сумку, прижала к животу и осознанно стала пятиться в сторону раскрытого настежь окна. В лесу им меня ни в жизнь не поймать. Надеюсь. За спиной кто-то засмеялся. Повернула голову вправо, посмотрела, кому там так весело, и ужаснулась. Громадный, под два метра ростом, седой мужчина стоял гранитной скалой на пути к свободе. Черт. Не повезло. Но я хотя бы попыталась. Великану надоело веселиться, он нахмурился и опустил тяжелую лапищу мне на плечо, обращаясь к шефу.
- Я ж говорил. Девчонка - русская. Ни одна женщина не станет молчать, когда увидит, что случилось с её нарядами. А выражения какие! Любо дорого послушать. Слышь, мать. Ты чего в машине делала у норгов?
Неожиданный всплеск энергии пошел на убыль, мне стало худо. Голова кружилась, мутило, комната вокруг неожиданно стала вращаться, моя светлость плавно осела на пол. Все засуетились, начали бурно жестикулировать. Двое даже поругались, так мне показалось. Только великан вздохнул, порылся у себя в кармане, после чего протянул завернутый в фольгу бутерброд с вареным мясом.
- На. Голодная, небось. От этих дождешься. Еще и в карцер заперли больше, чем на сутки. Чаю хочешь? У меня в рюкзаке есть горячий, сам утром заваривал.
Благодетель достал термос, налил в крышку немного дымящейся, черной, как деготь, жидкости. Набрав в рот, я поняла, что выплюнуть нельзя, а глотнуть не получится. Слишком уж горько. Мужик, который привел меня сюда, подошел ближе, глядя, как неловко я держу в дрожащей руке бутерброд. Брезгливо поморщился, что-то спросил у великана.
- Комиссар спрашивает, чем ты занималась в джипе с преступниками, - спокойно перевел соотечественник.
Я хотела сразу же ответить и случайно проглотила горькую жидкость. Реакция последовала сразу же. Кашель, слезы, рвотные спазмы. Всегда мечтала корчиться на грязном полу заброшенного дома под презрительными взглядами здоровых мужиков... Даже воды не предложили, поганцы.
- Мадемуазель, - снова начал предводитель банды, или это все-таки полиция? Ничего не понимаю. О, перешел на английский, полиглот. - Вы приехали вчера из Лондона. Отрицать бессмысленно, ваше лицо четко видно на видео съемке. Зачем?
- Еду домой после отпуска, - ответила хриплым голосом. Простыла все-таки в этой их консервной банке.
В горле противное ощущение, как будто содрали слизистую. Саднит и мешает разговаривать. Водички бы попить.
- Русские дворяне в свое время обучались французскому языку с детства. Вам бы тоже не помешало образование, - заметил мучитель, брезгливо, двумя пальцами вынимая из кармана платок и швыряя мне на колени. - Утритесь, выглядите отвратительно. Что еще?
- Комиссар, - вмешался седой, протягивая на ладони мой жетон. - Она из полиции. Значок и удостоверение были в кармане кожаного плаща. Мы не заметили, когда разбирали вещи. При свете дня - нашли, только что.
Главарь так пристально уставился на меня, что захотелось провалиться сквозь землю. Обломись, кретин, я из крестьянской семьи, политесам не обучена, а уж французский язык для меня то же самое, что и китайский.
- Цель поездки в Великобританию? - процедил он.
- Шопинг, - ехидно проскрипела я, сплевывая кровь пополам со слюной на пол. Горло болело все сильнее. - И, когда я выйду отсюда, сразу подам на вас в суд.
Всем стало почему-то донельзя весело, а великан, пользуясь моментом, подал мне еще своего чая. Во рту было настолько плохо после рвоты, что пришлось пить чифирь. Мерзость, конечно, но в голове прояснилось. Только сердце забилось чаще, как будто хотело вырваться из груди.
