Возможно, юноша боится, что события могут его захлестнуть. Такое случается. Ну ладно, я поехал – там на месте погляжу, как Радульфус намерен с ним поступить.
К тому времени, когда брат Кадфаэль вернулся, аббат Радульфус уже закончил беседу с Сулиеном. Кадфаэль, как и было приказано, сразу же прошел к настоятелю. Тот сидел за столом один, новичка под присмотром брата Павла он отправил отдыхать после долгого и утомительного путешествия.
– Бедняга нуждается в нескольких днях абсолютного покоя, – сказал аббат Радульфус. – Пусть молится и размышляет, потому что его одолевают сомнения, правильный ли путь он для себя избрал. По правде говоря, я тоже колеблюсь. Я ведь не знаю, чем он руководствовался, когда решил вдруг стать монахом. Я не имею права судить, насколько искренними были тогда его намерения и каковы его планы в настоящее время. Он сам должен принять решение. Я же должен помочь ему избежать нового удара и проследить, чтобы не омрачался его ум, особенно сейчас, когда больше всего он нуждается в ясной голове. Мне не хочется постоянно напоминать ему о судьбе аббатства Рэмзи или же заводить речь о нашей находке на Земле Горшечника. Пусть он спокойно, без помех поразмыслит о своем выборе. Как только он будет готов ко встрече со мною, я велю брату Виталису привести его. А пока пусть лучше он поработает под твоим присмотром, поможет тебе в сборе лечебных трав. Я не хочу, чтобы он работал вместе с другими послушниками. С ними он будет общаться на службах. Отец Павел станет присматривать за ним в трапезной. Ночью он будет спать в дормитории, а в дневные часы пусть работает с тобой, тем более что ты в курсе дела.
– Отец мой, я вот все размышляю, – сказал Кадфаэль, задумчиво потирая лоб, – ведь Сулиен Блаунт должен знать, что у нас находится Руалд. Мысль уйти в монастырь пришла на ум этому юноше через несколько месяцев после решения Руалда стать монахом, а тот с давних пор арендовал землю у его отца, и участок этот – неподалеку от усадьбы. Когда мы занимались нашей печальной находкой на Земле Горшечника, шериф рассказывал мне, что Сулиен сызмальства частенько прибегал в мастерскую к Руалду и что гончар с женой любили ребенка как родного, поскольку сами были бездетны. А он не говорил вам о Руалде, не выказывал желания увидеть его?
А что, если он сам его отыщет?
– Нет, он не говорил со мной о Руалде, но у него есть право видеться с ним. Я не намерен его ограничивать. Но полагаю, голова его сейчас слишком занята мыслями о Рэмзи и его собственной проблемой, чтобы думать о чем-то другом. Он ведь еще не принес монашеских обетов и не принял постриг, – сказал аббат Радульфус, с тревогой размышляя о переживаниях юноши. – В наших силах дать ему возможность успокоиться. Пока еще он сам отвечает за свои поступки и желания. А что до подозрения, нависшего над Руалдом – а мы не должны пренебрегать этим, – если отношения между ними были такими близкими, как ты сейчас рассказал со слов шерифа, то это станет еще одним ударом для юноши. Лучше бы он как можно дольше оставался в неведении. Но он – взрослый человек и, как и все мы, должен нести свой крест.
Вышло так, что уже на второй день пребывания Сулиена в здешнем монастыре он лицом к лицу столкнулся с Руалдом, когда выходил из садика, где трудился вместе с Кадфаэлем. Сулиен уже видел Руалда на богослужении в церкви среди других братьев. Раз или два он поймал его взгляд и широко улыбнулся, выражая свою радость, но ответом ему был лишь короткий неулыбчивый взгляд, исполненный вежливой приязни и без намека на прежнюю дружбу. Теперь же они одновременно вышли в большой двор и сошлись у южных монастырских ворот. Сулиен шел из садика, за ним следовал Кадфаэль, а Руалд появился со стороны лазарета. У Сулиена была по-юношески упругая, стремительная походка – теперь его ноги отдохнули, волдыри и царапины больше не мучили его, и он завернул за угол высокой самшитовой изгороди с такой поспешностью, что почти налетел на Руалда, задев его плечом. Оба резко остановились и, отступив на шаг, поспешили принести друг другу извинения. Здесь, на открытом пространстве, ранним утром, когда солнце еще только всходило, они встретились как друзья.
